Сыну

Мой милый, мой малый, как светел
Твой смех в этом сумраке дня...
Однажды на темном рассвете
Не станет тебя и меня.

Мгновенное, черное пламя,
Мгновенный, сметающий вихрь...
И так их немного меж нами –
Так вовсе не будет живых.

Не станет ни белых, ни черных,
Ни стран, ни границ, ни столиц...
Лишь ветер, сухой и тлетворный,
Да крик обезумевших птиц.

Все глуше, все тише, все выше
Последнего крика волна...
И счастье, что нам не услышать,
КАКАЯ придет тишина.

Какое безмолвье на свете,
Лишь ветры – пыля и пыля...
Надолго – на тысячелетье –
Запомнит обиду земля.

Но все же она терпелива,
И в тьме ее вод, ее нив
За каждым ударом отлива
Рождается новый прилив.

Поднимутся странные травы
Над испепеленной страной,
И станут и тюрьмы, и храмы
Прибежищем твари иной.

Сотрутся окопы, и тропы
Пролягут опять сквозь леса,
И вновь на просторах Европы
Скликаться начнут голоса.

И будут веселые дети
Навстречу идущему дню
На солнце смотреть на рассвете,
А под вечер – жаться к огню.

И где-то на дальнем привале
Услышат неясный рассказ
О древней, бессмысленной твари...
И значит, узнают о нас.


К счастью нас всех, – не сбылось.... И сегодня мы самонадеянно полагаем, что уже – и невозможно....
Как знать... А Чернобыль?