1
Моей любви невнятные слова –
Ты, снежная, безумная Москва...

Колес полночных трепет и разбег –
Из дома возвращаюсь на ночлег...

Еще рука от губ не отнята...
Ночных пространств тугая пустота...

Еще тихи на площадях снега...
А по окраинам летит пурга,

А по окраинам гремит пурга,
Ни друга не жалея, ни врага...

Неистовствуя, буйствуя, звеня,
Ночная вьюга, пожалей меня...

Ведь мы с тобою соединены
Глухим кольцом последней тишины,

Стальным кольцом последней темноты,
И в ней не различить – где я, где ты...

Притихшая, ты плачешь на заре,
В платке пуховом, в темном январе.

Твой ветер мертв, и бездыханен снег,
И пуст мой дом, и разорен ночлег...

                2
И вслух, и про себя,
Во сне и наяву
Зову, зову тебя...
Нет, не тебя зову.

Зову тот снегопад
В смятенье ветровом
И рук твоих охват
В полете круговом,

Зову тот небосклон,
Пылавший над Москвой,
Тот тополь (или клен?)
Укрывший нас листвой,

Сокольничьих прудов
И глаз голубизну,
И плеч твоих, и слов
Ночную тишину.

Рождественской свечи
Круг света и тепла
Средь мглы небытия...
Тот мир, что создал я,
В котором ты была...

                 3
Зачем же было лгать?
Ведь недошептан шепот,
И мед, и яд не допит,
Не кончилась пурга...

Не оборвалась нить
И бьется тяжкой дрожью..
Зачем же тяжкой ложью
Прощанье тяжелить?

Зачем же в тьму и тлен
Все то, что было светом?..
Да что я все об этом...
А что дано взамен?

А что же остается?
Бездонный окоем,
Куда, как в глубь колодца,
Глядели мы вдвоем...

И отблеск наших глаз
Сияньем спорил с Вегой,
Прекрасною звездой...

Но темен небосклон...
И облака, как птицы, –
Подальше от зимы...
И глаз не видим мы –
Лишь слезы и ресницы...

                     4
О Господи, благодарю Тебя
За долгую, нечаянную радость,
За свет очей и губ любимых сладость,
За все, за все благодарю Тебя.

Ты дал мне эту чашу. А на дне –
Тяжелая и темная отрава.
Так суждено. И не имею права
Роптать на то, что непостижно мне.

За горе, причиненное другим,
За жалкую, скупую полуверу,
За искус лжи – так, мерою за меру
По строгой справедливости судим.

Ты справедлив. Пребудь таким и впредь.
И, преклоняя пред Тобой колени,
Я даже не молю об нецеленье...
Ведь исцелиться – значит умереть.

                     5
Благодарю Тебя за тишину,
Высокую, как небо после бури,
Где празелень и золото в лазури,
За болью просветленную вину.

За небоскат свалились облака,
За край души ушли ночные тени...
Она тиха. И на губах стиха
Лишь шепот капель в полутьме сирени.

Мир не утрачен – он преображен.
Ход облака спокоен и неспешен...
Я был у края. Но остережен
Твоей рукой и тишиной утешен.