(поездом через границу)
Горько пахнет продрогшим дымком –
Запах горя и пота...
Что же, всех здесь собрала битком
Фрау Зорге – Старуха-забота.

Карабина с кокардой гибрид –
Зорче зыркай и пристальней целься;
Этцршапка на воре горит,
Иль земля под ногами ушельца.

Впрочем, призрачен этот кордон
Между нами и нами...
Треплет ветер, как рваный гондон,
Чье-то тухлое знамя...

Цып-цып-цып, цып-цып-цып, цып-цып-цып,
Бормотал недоумок Соленый...
В полумраке сливается всхлип
Похоронный и грохот вагонный.

Вжиг-вжиг-вжиг, вжиг-вжиг-вжиг
(Ржа – железо, но обуха – плетью...),
И каренинский брезжит мужик,
Переживший дурное столетье.

Дурноплясом покрыв чертогон,
Словно стопку блинов на заедки,
Отходной надрывается звон
По империи и пятилетке.

Теща-Смерть показала язык
Двум столетьям (с партийным довеском...).
Видно, гроб напророчил мужик,
Только всем иль кому – неизвестно.

Ни добра, ни двора, ни хрена
Не осталось от Третьего Рима;
Потрудился всерьез Сатана,
Да и Бог обозлился, вестимо...

И сквозь эту пройди полуявь
В глубину похоронного звона,
Где душа пробирается вплавь
Без весла, без шеста, без Харона...

Холодна ты, житейская стынь,
Долог путь между нами и т е м и...
Что вдали – не звезда ли Полынь,
Или все же – звезда в Вифлееме?