1
«Душа моя, печальница...»
Заткни свое хайло! –
Отчаянье, отчаяться –
Смотри, как развезло...
Пусть даже и корячится
Могильная плита –
Что ж ты, со знаком качества
Хотела жить до ста?
А кое-кем считается,
Что и бессмертна ты
И от меня отправишься
За край иной черты.
И будешь там до времени,
Уже забыв о мне,
Уже без роду-племени
Сидеть в карантине.
Ну а пока – отчаяться
Не смей, поберегись –
Где родились – там чалиться
На всю – такую – жизнь.

                 2
В урологической палате
Есть потрясение основ:
Мочой пропахнули кровати,
Гуляют старцы без штанов...
Да им штаны и непригожи,
Коль не в порядке железа,
И жизнь обострена до дрожи.
Как бы по лезвию ножа...
Опять, опять литература!
Ни лезвий тут, ни дрожи нет...
О, гомо сапиенс, натура
Твоя скучна, как кабинет
Для процедур – немного торга
С судьбой, изрядно – суеты
(Чуть ли не на пороге морга...),
Да тень от детского восторга –
Обрывок свянувшей мечты.
И, отмирая понемногу,
Едва ли им (и мне) успеть
Прильнуть хоть к дьяволу, хоть к Богу –
Определиться захотеть...

                 3
Я уже не увижу зимы
Ни в Крыму, ни в Москве, ни в Париже..
Говорят: от сумы и тюрьмы...
А от смерти? А может, увижу...
Эту изморозь и звездопад
Снежных звезд на прическе любимой...
Рассветает. И утренний сад
Все бормочет: все мимо, все мнимо...
Ты не прав, предрассветный трепач,
Ведь на жизни (хоть вся из заплаток...)
Обозначены горе и плач,
И у счастья есть свой отпечаток...
Пусть Господь, как дактилоскопист,
Разбирает следы и улики... Все светлее...
И скворичий свист
Оттесняют грачиные крики. «Кар» да «кар»...
А быть может, и «кра»...
(Здесь отличье грача от вороны...)
Сумрак тихо ушел со двора;
Слышь, заутреня – первые звоны...
Храм за корпусом, справа, где морг
(«И доходней оно и прелестней...»)
Торопиться не стоит – а торг,
Как сказал Ипполит*, неуместен.
Принимай, не пускаясь в торги,
Жизнь как есть – и во всех ее видах;
А слова – ты их побереги
На прощальный – прощающий выдох...

                      4
То ли синица, а то ль унитаз –
Кто там журчит и стрекочет в ночи?..
Перебиваемся с хлеба на квас,
Пусть не в застолье – в душе... Не ворчи!
Не разводи эту тухлую нудь,
Лясы напрасно в ночи не точи...
Сказано было – забыться, заснуть...
Не засыпается – так замолчи !
Не разобраться – пойми, наконец,
В сутолке этой – родной, вековой...
Тонко заметил сосед** Ежи Лец:
Стену, допустим, пробьешь головой,
Глянь, там все то же – параша, конвой...
Впрочем, все это мы можем понять
Метафизически, что ли... Творец
Склонен к затеям, и неча пенять:
Что ж ты, Всевышний, – шутник, что твой Лец?!
Кто Его знает... И где Он теперь?..
Здесь ли, где стонут – во сне иль без сна...
Ночь на исходе. Заря так ясна...
Носят термометры – скрипнула дверь.
Засуетились... Прощай, тишина...


__________________
* Ипполит Матвеич Воробьянинов
** Сосед – по славянству...