дом леви
кабинет бзикиатрии
кафедра зависимологии
гостиный твор
дело в шляпе
гипнотарий
гостиная
форум
ВОТ
Главная площадь Levi Street
twitter ЖЖ ВКонтакте Facebook Мой Мир
КниГид
парк влюбленных
художественная галерея
академия фортунологии
детский дворик
рассылочная
смехотарий
избранное
почта
о книгах

объявления

об улице

Levi Street / Гостиный Твор / Гости / / Фея Ягодного стихотВаренья

 

Фея Ягодного стихотВаренья


Май дежурство сдал, июнь дежурство принял. Только плохой был из мая постовой на этот раз. А может, дождливый июнь подвел. Петюня заболел.
Он проснулся, едва рассвело. И сразу понял – что-то не так. Потолок в перекрестьях деревянных балок отодвинулся страшно далеко. В горле будто поселился паук и бегает, щекочет. Твердый воздух вдыхается с трудом, в нем миллион иголок. Правда, если дышать осторожно и неглубоко, они не так царапают. И лицо болит.
Мальчик осторожно оглянулся. Все в палате пионерлагеря «Орленок» спали. В серое окно уныло царапался дождь. По стеклу шуршала ветка липы, сосны уходили в тусклое мокрое небо и там пропадали.
«Хочу домой». – Петя, казалось, не сам это подумал, а кто-то внутри головы подумал за него. Очень громко подумал. Грохочуще подумал, больно. Слова заметались в ушах по кругу, усиливаясь, как эхо. Глаза увлажнились, и он перестал видеть...
Днем засверкало солнце, белый потолок изолятора слепил. Раздражали звуки и голоса: «Ангина. И температура высокая. Что с ним делать?» – «Звонить родителям, пусть забирают. Не хватало еще отвечать за него».
За окном лупили по мячу, визжали и вовсю отдыхали. Густо, приторно пахло клубникой. Вся Мотовиловка варила клубничное варенье.
– Петруччио, к тебе невеста пришла! – радостно завопили под окном.
Стукнуло по подоконнику блюдце. Петя повернул голову, увидел огромные глаза и острый любопытный носик. А, Юлька из третьего отряда... Он закашлялся, боль вцепилась в горло, и все опять пропало...
Ночью пришла к нему девушка, похожая на пионервожатую Наташу. Склонилась, присмотрелась к варенью на блюдце.
– Наталья Николаевна, это вы? – просипел Петюня.
Девушка покачала головой.
– Тебе поможет только свежее малиновое варенье, – сказала она так тихо, что он еле услышал. – Но малина еще не созрела. Клубника созрела, земляника тоже... А малина зеленая... Напиши стихи, мальчик.
«Зачем?» – подумал Петя.
– Затем, что Чудо происходит только тогда, когда рождается Поэт.
«Я не умею. Там же рифмы», – хотел сказать Петенька. Но голоса не было.
– Это нетрудно. Нужно только понять, что с чем рифмуется. Город рифмуется с улицами. Улицы – с домами. Деревья – с аллеями.
«Как варенье со стихотвореньем?»
– Примерно. Но не так просто... Напиши стихи, – повторила девушка. И ушла.
Странно, подумал Петька. Почему она просвечивала? От этой мысли он сразу устал. На него теперь все время накатывала внезапная слабость, будто отключается питание. И нужно было работать на каком-то аварийном, а оно быстро иссякало.
Он провалился в сон, но чьи-то голоса веревочками подхватили его и вытащили обратно.
– Что же с ним теперь будет?
– Да ничего не будет. Умрет, и все.
– Ужас. Что-то надо делать. Заварить ему липового чаю?
– Молчи, Липа. Слышала, что сказала Фея Ягодного Варенья? Нужно только малиновое. Да ты ведь и не зацвела еще.
– А смородиновое поможет, Смородина?
– Какие вы все тупые, деревья! Ты, Сосна, ничего не понимаешь.
– Можно подумать, вы, кусты, светочи разума... А почему Фея Ягодного Варенья оказалась здесь?
– Она всегда появляется там, где варят варенье. У кого она стоит за спиной, у того и пенки немного, и ягода не разварится, и варенье в банках не забродит.
Голоса шептались, кусты шелестели, сосна поскрипывала. Петюня с трудом сел, взял с тумбочки листик и карандаш. Ничего, кроме «Пошла Муха на базар и купила самовар» в голову не лезло. Рифмуется? А если вместо самовара был бы самосвал – это рифмуется?
Ему было то жарко, то холодно, дышать было трудно. Лицо набрякло и горело. Неужели он умрет? Как это, когда тебя нет? Совсем, нигде. А как же тогда я? Кто это – Я? Имя? Четыре буквы «Петя» оторвались от него, поплыли влево и вверх, стукнулись о потолок и рассыпались. Раз так, надо срифмовать что-то грустное. Как ночной дождь. Петр изо всех сил старался вспомнить стихи Пушкина, которого они проходили по русской литературе. Но закашливался и все больше слабел. Пауков в горле было уже несколько, они терзали его и не давали воздуху пройти в грудь. Петя уже не помнил, что написалось карандашом, что-то про краски, кажется...
Он уснул. Во сне его кормили с ложечки малиновым вареньем. Деревья и кусты с любопытством заглядывали в окно изолятора. Там около тумбочки стояла Фея Ягодного Варенья и читала:

На ночи холст ложатся капли
Сырой и серой, черной краской.
И длинноногая как цапля
Чернеет тень глазастой маской.
Танцуют капли в черных лужах
И в гулкой тишине клекочут,
И черно-серый, и ненужный
Дождь дальше уходить не хочет.
Унылым эхом рассыпаясь,
Он ждет рассвета, чтоб согреться.
А струи капель, выгибаясь,
Никак не могут навертеться.
Они, соленые как слезы
По кирпичам стекают бурым.
Ручьи дороги в грязь развозят...
А на душе все так же хмуро.

– М-да, – говорила Фея учительским голосом. – На троечку с плюсом. «В грязь развозят» и «дождь дальше» – неуклюже. С союза «и» строка начинается – примитив. А «на душе хмуро» – это вообще декаданс. Но образ есть.
Ничего из сказанного Петюня не понял, кроме троечки с плюсом... А наутро за ним приехали перепуганные родители и двоюродный брат. Они вели Петю через лес к станции, он дышал сосновым воздухом, и ему становилось все легче. Рифмовались сосны с облаками. В вагоне рифмовались колеса и рельсы. Они с братом дурачились, бросая бумажными шариками друг друга и в окно электрички. «Ты симулянт, Педро!» – орал Генка. Родители ничего не понимали.
А у Петьки теперь будет рифмоваться все и всегда. Даже когда он станет писать прозу.




Rambler's
Top100


левиртуальная улица • ВЛАДИМИРА ЛЕВИ • писателя, врача, психолога

Владимир Львович Леви © 2001 - 2024
Дизайн: И. Гончаренко
Рисунки: Владимир Леви
Административная поддержка сайта осуществляется IT-студией "SoftTime"

Rambler's Top100