N 122

от 30.11.07

      Сегодня, друзья, начать хочется с дел врачебных. Пишу смехотерапевтическую книгу (кстати, небезызвестный стихо- и смехотерапевт всея Руси Халявин Иван Афанасич намедни дебютировал на ТВЦ, во "Времечке", отчетец вот здесь) – и пройти мимо великих предшественников не могу, не хочу, наконец, не желаю.

      Дополнил текст, первоначально представленный в моем "Зачеркнутом профиле" – вот отрывок, с полуфантастическим рассказом внутри.

Антон Палыч, или Пупочная скважина

Медицина – моя жена, литература – любовница...
Недурно врачом быть и понимать, о чем пишешь...
Когда-нибудь поймут, что я, ей-богу, хороший медик.
Антон Чехов

      Да, одновременно с великим писателем Чеховым жил и работал великий врач – доктор Чехов. Но ни памятника этому чудесному доктору нет нигде, ни должного признания трудов и заслуг. Писатель – признан, ему воздано... За счет доктора, однако!

      Учился я в том же мединституте, что и Антон Павлович; в его времена это был медицинский факультет Московского университета. Будь моя воля, присвоил бы этому институту (он теперь повысился в звании до академии) имя доктора Чехова – не писателя, а именно врача, доктора, медика.

      Однажды нарисовался в голове моей человек, немолодой уже, отобразился и на бумаге. (Рисунок поместил в "Зачеркнутый профиль".) Некоторое время жил себе молча, потом вдруг оживился, заговорил с соседом... Подслушав разговор, я узнал, что живет этот человек в Москве, в конце 19-го столетия, фамилию носит анатомо-физиологическую – Печенкин, по роду занятий бухгалтер, конторский служащий, холост, страдает распространенной среди лиц сидячих профессий болезнью, по поводу коей и обратился...

СТРАННЫЙ ГИПНОЗ
бухгалтер Печенкин Никодим Никодимыч –
соседу в дружеском расположении повествует

      Пошел я, значит, однажды к доктору с болячкой своей, неудобно сказать, с геморроем, ну невтерпеж стало, вы понимаете, обострение каждую осень... Пошел к частнику. Приятель рекомендовал – берет, сказал, мало, почти ничего, а вежливый и внимательный. Чехов фамилия, Антон Палыч зовут. "Не бывает, – говорю, – такого, чтоб брал мало, а лечил хорошо, да еще вежливо". – "А ты сходи, – говорит, – не пожалеешь, сходи, Неходимыч. Геморрой для него семечки, он от всех болезней... Вот адрес".

      Любопытно стало, проверить решил, честно скажу, просто проверить, без особых надежд. Прихожу. Домик так себе, небогатый, бумаги да книги, пара картин. Доктор высок, строен, одет чисто, с бородкою и в пенсне, покашливает. На лицо знаком вроде, а где видел, не припоминаю. Садиться приглашает. Смотрит спокойно. Говорит тихим басом.

      – Что, – спрашивает, – беспокоит вас, милостивый государь, наряду с геморроем, наличие коего очевидно?

      Вот это да, думаю...

      – Геморрой, – говорю,– геморрой именно и беспокоит. Прошу помощи. Отблагодарю от души.

      – Видите ли, – говорит, – милостивый государь, геморрой я не лечу. Как на духу вам скажу, сам на себе все опробовал: геморрой не лечится. С геморроем живут. Геморрой обживают. Геморрой взращивают как сад. Геморрой лелеют и холят как капризную, своенравную, но любимую, шут бы ее забрал, комнатную собачку... Да вот, кстати, и рассказец мой свежий на тему близкую. Пером балуюсь иногда, знаете ли... Изволите ли послушать?

      – Изволю... А сколько этот сеанс стоить будет?

      – Нисколько, – смущенно улыбнулся, пенсне уронил, поймал на лету. – Во благо души, бесплатно.

      – Изволю, изволю. Мне лечь, да?

      – Можно и лечь. Называется рассказ "Дама с собачкой"...

      Взял в руки свои большие листок бумаги, читать начал. А что – хоть убей, не помню – уснул я, не поняв как, гипноз, что ли, он ко мне применил. Видел во сне, извиняюсь, голую дамочку с собакой наперевес, а сам я вокруг дамочки порхаю, как мотылек... (Дама с собачкой – сновидение бухгалтера Печенкина – тоже в ЗП нарисована.)

      Проснулся как уж лет тридцать не просыпался: легкий, веселый, свежий. Щупаю себя – все на месте, очень даже на месте... И доктор тут же с листочком своим, понимающе улыбается.

      – Потихоньку, – басит, – потихоньку вставайте, не торопитесь. Уснули крепко. Может покачивать сперва, а потом хорошо будет. Домой дойдете и поспите еще. Доброго здравия желаю.

      До двери проводил, взявши за руку. Теплая у него, я заметил, рука... Домой шел как весу своего не имея, плыл будто в воздухе. В голове мысль мельтешила – смешная, как теперь понимаю, а тогда смешною не показалась: а почему б не жениться мне на соседке нашей, что в доме напротив живет и под окном моим каждое утро собачку выгуливает?.. На Марье Петровне, да-да, вот-вот... И что ж, думаю, что под семьдесят ей, я же тоже не юноша...

      После этого посещения основательно полегчало. Не скажу, чтоб совсем, местные ощущения, тоже вам известные, еще иногда беспокоят – ну свечку с красавкой поставишь, пить меньше надо, смешивать избегать, контрастные ванночки с чередой – очень отменно, знаете ли. Но главное, на душе посветлело, а через то и пониже там... Хороший он доктор, Антон Палыч.

      Писатель?.. Не читал, нет... А-а... Вспомнил! На спектакле "Вишневый сад" спал замечательно. Это он, стало быть?.. Очень хороший доктор. Внимательный, вежливый.

Следует ли в дороге пить водку?

В жизни ничто не случайно, все полно одной
общей мысли, все имеет одну душу, одну цель.
Антон Чехов

      Медицина и литература в одном лице – не правило, но и далеко не исключение, а пожалуй, даже и тяготение к закономерности. В ряду прочих укажем поэта-провидца доктора Нострадамуса, победителя чумы; лекаря Франсуа Рабле, весельчака, втайне тоскливого; полкового врача Фридриха Шиллера – "Коварство и любовь"... Хирурга и офтальмолога Владимира Даля... Луи Селина, путешественника на край ночи. Венеролога Михаила Булгакова, терапевта Викентия Вересаева... И Григорий Горин, и Аркадий Арканов заканчивали тот же наш чеховский медфакультет...

      Врачевание – скважина сквозь человека и жизнь, скважина нутряная, пупочная. Грех был бы писателю ею не пользоваться, раз уж судьба дает, – что и делали авторы "Гаргантюа и Патагрюэля", "Записок врача", "Мастера и Маргариты", "Палаты № 6"...

      Доктор Чехов, поставщик жизненного сырья для писателя Чехова, четверть века трудился, лечил, наблюдал. Прием – до трех тысяч больных ежегодно.

      В мирах, открываемых писателем Чеховым, люди болеют, сходят с ума, умирают; вереницей проходят, претерпевая те же невзгоды, и сами врачи – то медики–студенты, то доктора (Рагин, Дымов, Ионыч...)

      Лицо самого Доктора – только в письмах.

"...рекомендуйте отцу принимать бромистый калий, так как осенью у него бывают головокружения; если будут таковые, то нужно будет поставить за ухом пьявку..."
(Родным из Сибири)

"От вшей помогает очень многое. Спроси в аптеке про отвар из сабадиллы"
(Рекомендация брату)

"Вчера (...) пригласил меня к больной жене некий золотопромышленник. Когда я уходил от него, он сунул мне в руку пачку ассигнаций. Мне стало стыдно, я начал отказываться и сунул деньги назад, говоря, что я сам очень богат; разговаривали долго, убеждая друг друга, и все–таки в конце концов у меня в руке осталось 15 рублей"
(Родным из Сибири)

"...в дороге водку пить следует..."
(Совет самому себе)

      Миссии телесного врачевателя и духовного во многом друг другу противоречат. Поддерживать опадающие листочки – или трясти и вгрызаться в корни?.. Гробики благополучий чинить-заколачивать – или вскрывать-взрывать?

      Духовная хирургия работает без анестезии, и от болевых ее шоков некоторые отправляются на тот свет.

      Писатель – артист, исполняющий на бумаге любые роли, позволено все кроме скуки. И врача, и больного нарисовать-сыграть может – лучше всякого настоящего, и подноготные все людские навыболтать, да еще с три короба напридумать...

      Врачу же только врачом быть позволено, играть только одну эту роль с узкой щелочкой вместо рта, и скучным быть можно и нужно.

      Писатель Чехов проходил школу жизни и человечности у доктора Чехова. Сам же работал на доктора и на больных его – по ту сторону скважины...

Заодно - для оценочной независимости упражнение:
выдавиться из тюбика

      По капле, сказал Антон Павлович, я всю жизнь выдавливал из себя раба.
      Как прочел, помню, так и застряло во мне это "по капле" и все до сих пор норовит приблизиться к зримости.
      Вот сидит Некто – и давит на себя, давит, со всех сторон самого себя сдавливает... Капли выдавливаются из Некто, выдавливаются и вываливаются... Из какого конкретно места?.. Ну, для приличия допустим, из уха. Или из двух сразу – кап, кап... Каждая капля есть капля раба, живущего в Некто – раба, находящегося, по логике вещей надо думать, в состоянии жидком. А может, в желеобразном?. Или в виде томатной пасты, допустим?.
      Неважно, в каком. Важно другое: кто или что останется в Некто, когда весь этот каплераб, капля за каплей, из Некто, наконец, выдавится?
      А вдруг не останется практически ничего?.. Как так – ничего? – Кто-то же ведь устроил давилово это, кто-то ж капли выдавливал? Вот он и останется, этот выдавливатель – сухой, так сказать, остаток, скелетик какой-нибудь... Но вдруг – богатырь?!
      После придумалось упражнение: выдавливание себя из тюбика – часть моего ролевого тренинга. Наоборот, стало быть: из раба выдавливание – Себя. А раб остается в тюбике, он и есть этот тюбик, с указанием цены, реквизитов и прочая.
       Рекомендую чуточку поднапрячь воображение и попробовать прямо сейчас. Изобразить весь процесс зримо-телесно, театрально-киношно, мультяшно. Тонизирует великолепно. Самооценка взлетает и исчезает в невидимости. Уверенность – без пределов. Но делать надо, как выражаются медики, квантум сатис – а именно: столько раз, сколько потребуется лично вам для достижения ощущения полной оценочной независимости.
      Все очень индивидуально: иному, чтобы из тюбика выдавиться и оценочной независимостью насладиться, нужна всего пара стопок водки. Но вот беда: с наступлением трезвости тюбик накидывается на тебя аки лютый зверь, наворачивается обратно, еще туже...

      Начинал с юмора и веселья, с Антоши Чехонте начал свой взлет самый интеллигентный и самый грустный русский писатель. Разбитной хохмач Чехонте появился, когда только-только еще заглянул в пупочную скважину сквозь потроха человеческие молодой студент-медик Чехов. Еще бы, попробуй тут обойтись без юмора – быстро сбежишь к чертовой бабушке. Или сопьешься. Или свихнешься. Или опустишься, если не внешне, то внутренне. Или, что уж совсем страшненько, начнешь себя принимать всерьез...

      Учили и учат будущих медиков идиотски, впихивают в мозги массу лишнего. А самое нужное – понимание целостности человеческой сверху донизу и обратно, не в разобранно-клиническом, а в собранном состоянии – понимание, что такое здоровье – не додают, поскольку не разумеют.

      Имею в виду – аккуратно хочу добавить – общую систему, точней, бессистемность обучения и дурацкие учебники, а не преподавателей по отдельности. Преподы были у моего, например, выпуска очень и очень разные, от негодяев до святых, от дебилов до гениев. Световой энергии и тепла редких звезд хватило на возжигание новых звезд в нашем поколении – тоже редких, но достаточных для доказательства, что Вселенная не холодна, не темна...

      Попрощавшись временно с Антон Палычем, обратимся к медицинской реальности дня сегодняшнего. Пара писем из свежей почты.

А есть ли болезнь?

      Пожелание для многих: прежде чем лечить свою (или чью-то) болезнь, проверь: а вдруг это твое (или чье-то) особенное здоровье? Такое вот особенное!

      ВЛ, мне 22 года. Недавно врачи поставили мне диагноз – гипертония. Несколько месяцев я пил прописанные таблетки, но особого результата не было. И я решил разобраться, в чем же причина. Врачи не смогли ответить мне на вопрос, от чего у меня в 22 года давление 150/90 в покое. Все обследования не выявили никакой органической патологии: я здоров, здоровое сердце, здоровые почки, здоровые сосуды. Почему давление держится на таких цифрах, никто мне так и не смог объяснить, развели руками.
      Я начал самостоятельные поиски методов избавления от гипертонии. Вот уже второй год я пытаюсь сам избавиться от этой болячки, но пока безуспешно. Читал литературу, пытался понять, разобраться. Пришёл к выводу, что, видимо, у меня чистой воды психосоматическое заболевание. С детства я отличался тревожным характером, лабильной нервной системой. Пугался, казалось бы, простых вещей, много переживал. Постоянное напряжение, видимо, сделало своё дело, в результате чего давление закрепилось на высоком уровне. Организм просто реализует устаревшую программу защиты: опасность (реальная или мнимая, что чаще) – подъём давления (как подготовка к возможному бегству, драке... такой древний механизм защиты, заложенный в подсознании). В результате постоянно повторяющихся стрессовых ситуаций давление просто закрепилось на высоких цифрах. Грубо говоря, организм всегда "начеку".
      Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, в этом кроется причина моей гипертонии.
      Подскажите, как мне избавиться от гипертонии...ведь не может же быть, чтобы это было неизлечимой болезнью... Андрей.

      Андрей, прежде, чем говорить о вашем индивидуальном случае, подскажу, где у меня можно подробно прочесть о гипертонии: в книге "Ошибки здоровья", она есть в магазинах.

      Теперь о вас. Вы очень толково и внятно разобрались в общих механизмах гипертонии как болезни или начинающейся болезни. Но в применении лично к вам изложенная вами общая модель для меня пока еще под сомнением. Хотя сочетание склонности к гипертонии с тревожным характером – явление частое, сочетание это вовсе не обязательно: гипертония бывает и у спокойных людей, а тревожный характер сплошь и рядом не сопровождается гипертонией. К тому же, собственная оценка своего характера как тревожного должна быть подкреплена объективно, сравнительно. Мало найдется людей, которые бы искренне определили себя как лишенных тревожности.

      Это я говорю к тому, что поставить под вопрос для начала надо саму болезнь, саму ненормальность цифр вашего давления. Есть люди (их мало, но они есть), для которых постоянные цифры давления в районе 150/90 - просто норма их организма. Живут с таким давлением многие десятилетия, без каких-либо беспокойств, и остаются здоровыми. (Вот и вы сейчас по всем остальным признакам здоровы).

      Все показатели организма у человечества широко варьируют – от нижних пределов до верхних, пределы эти довольно гибки. Я знал людей, притом и молодых, у которых врожденные, конституциональные цифры давления, нормального для них, были порядка 180-190/100-110, они хорошо себя чувствовали именно при этих показателях, а когда их начинали снижать лекарствами, считая пациентов больными гипертонией, вот тут-то они и заболевали по-настоящему, потому что весь баланс их организма нарушался.

      Итак, прежде, чем бороться с "болезнью", нужно выяснить, а не норма ли это, ваша личная норма. Ответить на этот вопрос может ваше самочувствие. Если вы хорошо себя чувствуете с таким давлением, а особенно если прием препаратов, снижающих давление, самочувствие ухудшает, вызывает слабость, головокружение, сонливость, притупление соображения и т.п., то вероятнее всего, давление в районе 150/90 для вас нормально. Врачи следуют ограниченному стереотипно-цифровому представлению о норме, не принимая во внимание широкий спектр индивидуальных вариаций. А вы, по неведению поддавшись внушению, считаете, что "больны гипертонией"...

      И еще вариант возможен. У молодых людей с подвижной нервной системой и большой степенью оценочной зависимости встречается то, что я называю "гипертонией измерения". Стрессовая реакция с повышением давления возникает у них именно как реакция на ситуацию измерения давления. Это бывает, впрочем, и не только у молодых: как только человеку надевают на руку тонометр, он напрягается, с тревогой ждет, что же будет (даже если сам производит себе измерение давления), а давление, естественно, тут же подскакивает. Подозревая, что случай именно таков, я оставлял тонометр на руке пациента и начинал его отвлекать, заговаривать, переключать внимание на совершенно другие предметы, а когда видел, что пациент уже практически забыл, что давление измеряется, потихоньку его измерял... И убеждался, что давление возвращается к средне-нормальной величине.

      Может быть, и ваш случай таков? Если так, то это тоже не болезнь, а показатель повышенной стресс-реактивности организма и сердечно-сосудистой системы. Но в этом случае все же можно говорить и о первичной склонности к гипертонии, которая может закрепиться, если не начать заблаговременно профилактическую самоработу. Все, что относится к профилактике гипертонии, уже описано в моей упомянутой книге.

      Когда вы достаточно проясните для себя то, о чем я вам рассказал, пожалуйста, напишите мне.

      Я уверен, что у вас хорошие ресурсы здоровья.

Проблема, высосанная из пальца – тоже проблема?!

      Общее пожелание: прежде, чем разрешать проблему, узнай, проблема ли это, или проблема – то, что ты это считаешь проблемой?

      Немного мудрено?.. Согласен. Вот проясняющая иллюстрация.

      ВЛ, обращаюсь к вам со своей бедой. Мне очень нужна ваша помощь. Как к вам попасть на прием? Только вам я могу доверить самое дорогое в моей жизни, что у меня есть - моего сына. Ему13 лет, он славный парень, смышленый, разносторонне развитый. Но есть одна проблема, которая меня волнует и пугает с годами все больше и больше. Сын до сих пор сосет большой палец! Что только я не делала: и ругала, и мазала перцем, и делали на ночь шину на руку, чтобы рука не сгибалась... Все бесполезно..
      Моя мама рассказывала мне, что я тоже сосала палец в детстве до 3лет, потом прошло. А вот у моего сына не проходит. Он мне обещает, что не будет этого делать, но я понимаю, что это у него уже на подсознательном уровне, и как от этого нам отвыкнуть, я просто не знаю. И с ужасом думаю о последствиях этой плохой привычки в будущем, когда он станет взрослым...
      Что нам делать? Как избавиться от этого? Есть ли решение этой проблемы? Помогите, умоляю! У меня никого нет больше в жизни дороже и ближе его! Одна надежда на вас... Оксана.

      Оксана, моя помощь вам действительно нужна. Знаете для чего? Чтобы убедить вас, что вам – и вашему драгоценному сыну – НЕ НУЖНА моя помощь.
      Ну да, палец продолжает сосать, как малый ребеночек. Ну и что? Отсохнет у него этот палец? В чем вред?..
      В непохожести на других 13-летних?
      На тех, которые сосут пиво, сигареты и косяки с кое-чем покрепче? Или на тех, из кого высасывают умственную энергию кретинские компьютерные игрушки?
      Единственный реальный вред этой привычки – в том, что вы обращаете на нее внимание и фиксируете на ней внимание сына – раздуваете из мухи слона, наворачиваете из автоматизма – невроз. И у себя, и у сына.
      А значение и некоторая полезность – вот каковы. Сосание пальца – один из способов (их великое множество у разных людей, и детей, и взрослых) – поддерживать свое телесно-душевное самотождество, воссоединяться с собой, ощущать себя цельным, единым – и защищенным, не одиноким. Добирать этим видом самоудовлетворения немножко хотя бы недостающих удовлетворений от жизни... И – знак внутреннего стремления оставаться в детском состоянии, не взрослеть.
      Привычка самоудовлетворения (и не только эта...), как лакмусовая бумажка, указывает на какие-то недостачи в душевном питании – нехватку разнообразия в жизни, нехватку общения, нехватку свободы, нехватку любви – понимающей, догадывающейся любви...
      Чем бороться с проблемой, высосанной из пальца, подумать бы: чего сыну недостает в жизни душевной? И что мешает ему взрослеть? Не ваша ли неумеренная опека – при невникании в его истинные переживания и потребности?
      Забудьте о пальце – чем быстрее забудете, тем быстрее сын перестанет его сосать.

***

      Друзья, спасибо еще и еще раз всем, кто за нас голосует!
      Это можно делать и каждый день!
      А 1 и 2 декабря, как и обещал, жду всех тех, кто сможет добраться до московской Российской Государственной Библиотеки – вот сюда. Здесь можно будет и о многом поговорить, и приобрести мои книги и диски, которые вы вряд ли найдете где-то еще, и автографы тоже на улице не валяются...

Всего светлого (ибо приближается самое темное время года)!
И всего теплого, ибо уже без двух дней зима...