N 82

от 07.11.04

      Здравствуйте, друзья. Нынче осенью заметил я у нас в обыкновенном московском дворе, между гаражами, одно удивительное дерево немалой величины, не знаю, как называется. Удивительность дерева состоит в том, что оно забыло про осень. Все вокруг уже по-ноябрьски облетели, почти голые, а это, с картинно красивыми ветвями и зелеными, едва лишь зажелтевшими листьями, стоит себе подо всеми ветрами, дождями и заморозками - и хоть бы что, не берет его осень: видно, собирается и под снегом в лиственном одеянии простоять. Ободряющий пример. Люди такие изредка попадаются тоже.
      Как раз такой вот породы человек несколько дней назад прислал мне текст, который очень захотелось переслать на пользительное прочтение вам, друзья. Зовут человека Нина Иващенко, мы давно сотрудничаем и дружим. Нина преподает математику и много уже лет директорствует в особенной, ею созданной школе, сколько-то раз менявшей официальный статус с частной на государственную и обратно. Особость школы в том, что и ее, как создательницу, можно сравнить с не боящимся зимы деревом. Учат детей ( и взрослых заодно) в школе Иващенко по-человечески, этим многое сказано...
      Вот по этому адресу можно ближе познакомиться с Ниной, ее делами и мыслями (http://www.s-cool.ru ). А это, с незначительнейшими сокращениями - ее свежеприсланное размышление на тему, для всех нас сегодня первостепенную. (См. также выпуск нашей рассылки № 79). Кое-где позволяю себе перебивы текста для маленьких реплик.

Опасная безопасность
диалог с Ниной Иващенко

      НИ - За несколько дней до отправки этой статьи в газету в нашей школе случилась беда - убита восьмиклассница. С девочкой незадолго до трагедии беседовали об опасности провоцирующего поведения, даже маму вызывали, чтобы поделиться нашими опасениями. Но бьющую через край жизнерадостность, природную яркую женственность невозможно спрятать даже под паранджой. Девочка погибла от руки отморозка, с которым жила в одном подъезде. Возможно, если бы меньше было бесконечных разговоров о правильном поведении, об опасностях мороженого и немытых рук, меньше мелочных ограничений, тринадцатилетняя девушка прислушалась бы к взрослым в тот момент, когда ей говорили о вещах действительно важных и серьезных.
      ВЛ - Обратили внимание? Тринадцатилетняя девочка названа ДЕВУШКОЙ, это не ошибка, а точное определение. Тринадцать - возраст шекспировской Джульетты... Живем же сегодня мы, как и во времена Шекспировы, в мире, где ежечасно приходится выбирать: жить с риском для жизни или с еще большим риском сидеть под замком.
      НИ - Все, кто отдыхал или работал в пионерских лагерях, помнят навязчивую и неразумно всеобъемлющую заботу об абсолютной безопасности детей. Если в лагерь попадал ребенок, не умеющий плавать, у него не было никаких шансов научиться - купанье на пятачке, огороженном веревкой, по свистку - одно из ярких проявлений подобной заботы. Не делалось различия между трехлетним питомцем летнего детского садика и дюжими молодцами из старшей школы. Принцип "как бы чего не вышло" парализовал любую попытку подойти к отдыху подростков с позиций здравого смысла.
      В памятном 1980 году, когда из Москвы по случаю Олимпиады старательно убрали практически всех детей школьного возраста, я со своими воспитанниками оказалась в лагере труда и отдыха (ЛТО) в Краснодаре. Как назло, именно в то лето там стояла небывалая жара, температура в тени доходила до 50 градусов. Московских школьников привезли в несколько раз больше, чем обычно. Было много сложностей, порожденных неразберихой, халатностью организаторов и скученностью детей. Достаточно упомянуть эпидемию дизентерии, начавшуюся практически сразу после заезда детей. Но особенно запомнилось одно распоряжение, которое касалось купания. Купаться запрещалось вовсе. Причиной послужило то, что несколько московских школьников, убежав с территории, купались в окрестных водоемах и утонули.
      Теперь представьте себе эту оглушающую жару, тяжелую полевую работу под палящим солнцем, купающихся в небольших окрестных водоемах местных ребятишек и невозможность даже окунуться. Поставив себя на место детей, я поняла, что никакая сила не удержала бы меня от побега к воде, в которой можно поплескаться. Я сочла, что самым разумным будет узнать, где можно купаться безопасно, и тайком водить туда своих бойцов трудового фронта, предупредив их о том, что в случае огласки просто увольнением я не отделаюсь. В рабочие дни мы выскальзывали из лагеря порознь через разные дырки в ограде, собирались в условленном месте, шли купаться и возвращались тоже порознь. В выходные дни отправлялись на городской пляж реки Кубань, а в журнале контроля писали разные экскурсии или просмотры фильмов в городских кинотеатрах. В том числе одна из этих экскурсий была якобы в краеведческий музей, мы полагали, что уж такой музей должен быть в любом городе.
      Вообразите себе наше смущение, когда к нам в отряд пришла руководительница соседнего отряда и стала спрашивать, как проехать к этому музею. Мы как-то ее отвлекли и решили незаметно выяснить, а потом как бы вспомнить. К нашему ужасу выяснилось, что такого музея в городе Краснодаре не было. К счастью, нас больше никто ни о чем не спрашивал, и мы успокоились. Каково же было наше взаимное удивление, когда мы встретились с этой руководительницей и ее отрядом на том самом городском пляже. Потом, когда мы уже в Москве "вспоминали минувшие дни" оказалось, что все нормальные люди точно так же водили своих ребят купаться и возили их на пляж. Думаю, что несчастных случаев на воде было бы во много раз больше, если бы педагоги не поступали, руководствуясь здравым смыслом, наплевав на дурацкий приказ и рискуя оказаться под судом за его невыполнение.
      Привожу в пример именно купание потому, что из всех летних удовольствий для детей самое ценное - именно всякие развлечения в воде. Можно привести и другие примеры - ночевки под открытым небом, приготовление пищи на открытом огне и прочие любимые ребятами развлечения.
Кстати, в тех отрядах, воспитатели которых нарушили приказ относительно купанья, дизентерии или не было совсем, или были единичные случаи. И это не случайно. В моем отряде не было ни одного заболевшего. Я просто все лакомства для детей покупала сама (под их руководством, естественно) и не брала конфеты или печенье без обертки, а всякие плоды мы сначала мыли. Это удалось именно потому, что мои воспитанники верили: я никогда не запрещаю просто так, поэтому те немногие ограничения, которые я налагала, они выполняли без раздражения и протестов.
      Думаю, что это и есть ключ к проблеме безопасности ребенка, причем не только сиюминутной безопасности, но и обеспечению ее в дальнейшей жизни.
      ВЛ - Воистину так. Это же и ключ к воспитанию самостоятельного, внутренне свободного и, если не максимально счастливого, то минимально несчастного человека. Запретов - только необходимейший минимум, зато очень твердых и ясно обоснованных. Но посмотрите же, как беспрерывно воспитательский здравый смысл вынужден бороться со всеобъемлющим административным идиотизмом. И не только административным...
      НИ - Если мы будем воспринимать наших детей как недоумков, которые так и норовят упасть с кручи, сунуть голову в костер, утонуть или насмерть простудиться, они во многом оправдают наши ожидания. Посмотрите на детей, мамы которых тревожны и неуравновешенны. Эти дети чаще всего неловки, застенчивы, сами считают себя неумехами и недотепами. Редко случается, что сильный характер ребенка преодолевает судьбу и на фоне бесконечных скандалов, обманывая, убегая, ребенок учится жить среди опасностей и неожиданностей реальной жизни.
      Великий Януш Корчак в своей декларации прав ребенка утверждал право ребенка на смерть. Думаю, что он сознательно заострил проблему, имея в виду право на риск. В нашей стране несколько поколений мужчин воспитывались без отцов. Естественная потребность мальчиков в испытаниях себя на смелость подавляется и искореняется, не получая поддержки отцов, которых в свою очередь растили в ватном коконе как дома, так и в школе.
Лет десять назад я услышала от инспектора СЭС, что в детских учреждениях запрещено готовить макароны с сыром. Этот запрет был мотивирован тем, что в какой-то школе или в детском садике дети отравились именно макаронами с сыром. Я до сих пор не могу себе представить, чем там можно было отравиться, ну, разве что сыр лежал несколько месяцев без холодильника, или макароны лежали сваренными несколько дней. Главное, что все претензии, казалось бы, нужно предъявлять к тем, кто именно этими данными макаронами кормил детей. Но нет, запретили глобально. Если так рассуждать, любое блюдо может стать опасным, даже наливное яблочко стало для одной принцессы смертельным.
      Вообще СаНПиН (санитарные правила и нормы) - ярчайший пример перестраховки за счет тех, кого оберегают. Закрыли школьные пищеблоки, якобы не отвечающие пресловутым СаНПиН, обязали школы кормить учеников блюдами, которые готовит так называемая межшкольная столовая. Дело это - золотое. Поручается оно тем, кто прошел все бюрократические препоны на пути к разрешению кормить детей. Там, где много препонов, побеждает коррупция. То, что присылают из этих столовых, даже мы, неизбалованные качественной пищей взрослые люди, есть не можем. Вероятно, эта пища соответствует всем нормам, и тем хуже для этих норм. Почему-то никому не приходит в голову спросить, если не детей, то хотя бы их родителей, хотят ли они иметь защиту в такой форме и такой ценой.
      ВЛ - Никто после Беслана не спросил нас и о том, хотим ли мы иметь защиту наших детей от террористов в форме пресловутого укрепления вертикали власти и непускания родителей на порог школы.(См. рассылку № 79) Я лично насильственным образом нарушаю этот запрет, тихонько по-быстрому гипнотизируя охранника и проходя мимо него в вестибюль: неэтично, злоупотребление профессиональными навыками, признаю, но что же еще остается, нужно же мне причесать дочку и поцеловать на день грядущий не под хлещущим холодным дождем... Охранник уже к моему гипнозу привык, срабатывает на автопилоте...
      НИ - Пока частные школы были относительно независимы, мы приглашали готовить для детей женщин, о которых знали, что готовят они вкусно. В столовой пахло выпечкой и вкусной едой. Дети дома просили мам приготовить им так, как в школе. Кому это мешало?
      Нужно различать элементарные правила безопасности, которые известны любому культурному человеку и те, которые придумывают чиновники, получающие, судя по всему, зарплату сдельно по количеству выдуманных ограничений с притянутыми за уши обоснованиями. Например, требование, чтобы в компьютерном классе ученик сидел в фартуке и берете из специальной радиоткани. Представляете себе картинку? Не говоря уже о том, что ткань эта страшно дорогая, и что шить фартуки и беретики, видимо, должен учитель информатики. А может быть в том-то и дело, что ткань дорогая? Если все школы обяжут покупать такую ткань и не разрешат лицензировать кабинеты без фартуков и беретов, деньги, которые заработают изготовители этой ткани, будут достаточно велики, чтобы поделиться ими с разработчиками соответствующих правил.
      Обратите внимание на рекламу. Обычный кефир, разлитый в маленькие бутылочки, рекламируется, как защита от всякой бяки в окружающей среде. Стоит такая бутылочка в пять раз дороже, чем точно такие же, но не обещающие защиты. И ведь покупают, еще как покупают.
      А вездесущая охрана? У каждой двери, за которой работает или учится больше десяти человек, стоят молодцы в камуфляже. Они призваны предотвращать нападение на школу террористов или бандитов. После первого сентября в Беслане стало ясно, что от серьезной опасности невооруженные люди оградить не смогут.
      ВЛ - Да и вооруженные не смогут, если только это не группа спецназначения типа "Альфы" и если на школу нападает, как в Беслане, специально подготовленная террористическая банда. "Вездесущая охрана" только кушает денежки. Понтовая и туфтовая это охрана, охраняющая нас разве что только от нас же...
      НИ - ...а за воротами школы остается все тот же опасный и непредсказуемый мир...
      С этого учебного года в школах введена новая должность - заместитель директора по безопасности. Предполагалось, что этот человек будет отвечать за пожарную безопасность, за работу охранников, заодно вести основы безопасности в классах, ну, и тому подобное. Не тут-то было. На инструктаже кандидату на эту должность объяснили, что речь идет о том, чтобы написать много-много бумаг, где подтверждается, что все предупреждены о той или иной опасности. Вот оказывается, что главное! Бумажка подписана и ты в безопасности.
      И мы покорно платим налоги, субсидируя весь этот бред.
      ВЛ - Да, мы живем в дурдоме, в большом многоэтажном дурдоме по имени Наша Родина - и платим за проживание далеко не дешево; это отнюдь не новость, но время от времени осознание пространства-времени нашей жизни и ее базовых психологических координат безопасности ради следует освежать.
      НИ - Для современного человека, особенно горожанина, вопрос безопасности стал параноидальным. Стало очень легко манипулировать людьми, пугая их и тут же продавая средство от страха. Холестерин вреден - мы продадим вам колбасу без холестерина, сахар вреден - мы предлагаем вам заменитель, загар вреден - вот крем от загара. Список дорогих средств для безопасной жизни бесконечен, а жизнь никак не хочет становиться безопасной и легкой.
      Народная поговорка гласит: "Знать бы, где упасть, соломки бы подстелил". А падают почему-то всегда мимо соломки.
Сейчас в России модно смеяться над американцами и европейцами, которые разучились справляться со своими проблемами самостоятельно. Для решения проблем привлекаются юрист, полицейский, врач, психотерапевт и пр. Конечно, кажется безопаснее позвать полицейского, чем в ответ на оскорбление ударить обидчика, заплатить психологу за то, что он порекомендует, чем на свой страх и риск выстраивать отношения с миром. Но в один прекрасный день ни полицейского, ни психолога, ни врача не окажется рядом. И привычка к безопасности окажется губительной, потому что растерянность - главная причина неудач и трагедий. Да и недостойно это, на мой взгляд, обращаться за помощью там, где можно справиться самому.
      Зря смеемся, мы сами стремительно движемся в ту же сторону...(См. также мои предыдущие рассылки на смежную тему. - ВЛ)
      В одном издательстве на стене висит изречение: "Все хорошее в жизни или незаконно, или безнравственно, или ведет к ожирению". Конечно, синтетическая жизнь без риска, без вкусной еды, без сильных увлечений, вероятно, будет длиннее, чем обычная - с холестерином и адреналином. Но ведь важно не то, сколько человек проживет, а то, как он живет.
      ...Сейчас перед нами во весь рост встала опасность превратиться в объекты умелого манипулирования. При помощи магического слова "безопасность" можно уже сегодня заставлять нас оплачивать ненужные никому программы и товары, открывать новые ставки и закрывать учреждения, а в конце концов можно будет объявить любого человека нарушителем правил безопасности и изолировать его от общества, и от этой участи никто не будет застрахован. История дала нам множество таких примеров.
      Люди! Будьте бдительны! Ваша безопасность в ваших, и только в ваших руках
      ВЛ - Нина, давным-давно уже мы - объекты манипулирования, умелого и неумелого, вперемешку. И с горестно-мечтательным восклицанием "если бы!" я бы вставил в твой превосходный текст после слова "безопасность" еще два: ДОЛЖНА БЫТЬ, должна быть наша безопасность в наших руках. Но совсем не так это сегодня, ежу ясно - если только не олигарх ты, не великий гипнотизер или не крупный правительственный чинуша, безопасность твоя бедненькая в руках никаких, да, в ничьих руках, вот и все. Говорят, "Бог не выдаст - свинья не съест". Но Бог нет-нет да и выдает (свиней тоже кормить надо...), и реальная жизненная задача для нас - каждодневно учиться жить в условиях незащищенности. Памятуя: НЕЗАЩИЩЕННОСТЬ НЕ ЕСТЬ БЕСПОМОЩНОСТЬ.      

      ...Теперь, друзья, предложу вам чтение более развлекательного характера - все же праздник на дворе, хоть и не поймешь какой - говорят, примирения и согласия с властью, но это у нас и так каждый день недурственно получается...

Человек, которого было много
из книги "Наемный бог", только что сданной в печать

      ...Мне было 26 лет, годы были еще вполне советские, и служил я психиатром, пребывая в аспирантуре при кафедре психиатрии 1-го Московского мединститута (ныне Медакадемии). Готовил себя к специализации по психотерапии пограничных состояний (это когда человек не болен клинически, но и не здоров практически), овладевал техниками врачебного гипноза, мечтал о писательстве...
      Фигура была амбальская, боксерски накачанная, а физиономия все еще полумальчишеская и голос не очень уверенный, куда-то в себя прятался - детский еще зажимчик дыхания - от диафрагмы до голосовых связок... Раскрепощался методом избирательного внешне-внутреннего подражания. Отрастил бороду, смешно вспомнить - и будто по мановению волшебной палочки диафрагма высвободилась, помощнел голос, набрал басов. Стал удаваться приказной нокаут-гипноз.
      Любопытно вспомнить, кто послужил мне в этом топорном деле настроечным образчиком или, позаковыристей выражаясь, медиумической матрицей.
      Мой тогдашний шеф, завкафедрой психиатрии профессор Василий Михайлович Банщиков, в просторечии Вася, колоритнейший персонаж.
Из рязанских мужиков, сам именно Мужик, с большой буквы: мужичнее, мужичистее его в целом свете не было, нет и не будет, даю бывшую бороду на отсечение!..
      Придется себя слегка поцитировать. Писал, если кто помнит, о связи дыхания и характера:
      ...дыхание мощное, ровное и глубокое, дыхание обнимательное, как у хорошего океанского теплохода, принадлежит уверенному и бодрому, неистощимо оптимистичному экземпляру породы, которую Эрнст Кречмер наименовал "конституциональный гипоманиак"...
      (Нотабене. С маньяком в сегодняшнем расхожем значении ровным счетом ничего общего!)
      ...Человек, Которого Много... Врожденно-везучие люди, почти постоянно живущие на подъемной фазе большого маниакально-депрессивного цикла... Изредка депрессия добирается и до них - тогда дыхание замерзает, теплоход дрейфует во льдах...
      Списано с Васи Банщикова, один к одному.
      Дыхание, могучее обнимательное дыхание, слегка смрадноватое и подправленное крепким дешевым одеколоном "Шипр" (оченно уважаемым тогдашними, да, кажется, и сегодняшними алконавтами) - вулканическое дыханьище энергогиганта - и голосище, могутный басище, мажористый, повелительный, раскатисто-обертонистый.
Слышно было Васю и видно - с любого расстояния до линии горизонта включительно, да притом так, что кто бы и что бы поблизости ни находилось, он становился Фигурой, а все остальное и остальные - бледно-размалеванным фоном или просто козявками.
      Роста был среднего или чуть повыше, широкогруд, крупнолап, хотя не атлет, с быковатой посадкой шеи, с брюшком заметным, но не расползшимся.
      Крупная львиная голова с густой, лоснящейся рыже-блондинистой гривой, крутым мысом вдававшейся в скалоподобный лоб.
Под кустистыми дугами темных бровей - небольшие, остро-живые, усмехающиеся серые глазки. Иногда они мелко-мелко туда-сюда бегали, эти глазки - не то чтоб нистагм (медицинское название непроизвольно бегающих глаз, симптом некоей нервной недостаточности) - а так, нистагмоид, - возможно, признак очень высокой амплитуды мозговых биотоков или очень вороватой натуры. Так же, бывало, и вся большая гривастая банщиковская башка слегка тремолировала боковым тремором; на людей это действовало заволакивающе, буравило мозги и работало на охмуреж - будто вибрирует мощный двигатель, биопсихогенератор, оно так и было...
      Здоровенная, выступающая нижняя челюсть с утолщенной и выдвинутой вперед нижней губой. Темнорыжая толстая борода лопатой. Нос картошкой а-ля деревенщина с краснотцой. Грубая, щетинистая, ноздревая кожа матерого зверя.
      Вот-вот, матерость. Матерый, то есть весьма здоровый и спелый донельзя, развитый до избыточности, особливо в половом отношении, экземпляр своего вида. Доминантный самец, пахан.
      Особи женского пола мимо себя не пропускал ни одной, трахал все, что движется, неукротимо. Перешептываясь под дверью его кабинета, дамы с привизгом сообщали друг дружке, какой он ух-ах...
      Да, ядреная генетика-энергетика у Васи была. Похвалялся мне: дед, говорил, мой прожил сто шестнадцать, отец сто шесть, родил меня в семьдесят семь, а я больше ста не нацеливаюсь, век, знаешь, не тот, но на сотенку потяну, пожалуй... Почти потянул - девяносто шесть. Дряхлость настигла только в последние года три, до конца дней ходил на работу в клинику, продолжал патриаршески как бы руководить. А уж до того...
      Кем только не командовал, каких титулов не носил, каких бабок не хапал.
Многолетний председатель союзного Общества невропатологов и психиатров, директор клиники и института психиатрии, завкафедрой, автор учебников и монографий (якобы автор), лауреат всяческих премий и прочая.
      Лидер, организатор, воздействователь на человеков был прирожденный, ничего более не умел, да и зачем?.. Жми на кнопки в башках, и все у тебя будет. На кнопки, впрочем, не только в башках, но и пониже.
      Карьерный рост начался с провинциальной комсомолии. Сам Вася о начале своего восхождения любил на лекциях одну байку рассказывать с разными вариациями и виньетками. Регулярно читал лекции по психиатрии студентам мединститута в качестве главного профессора кафедры. Путаная нудная смесь кое-как подстряпанной учебниковой скучищи с гротескной безграмотностью, белибердой - снотворно-рвотная микстура - но лишь до мига, когда самому Васе это надоедало. Через полчасика профессорского бубнежа или пораньше он вдруг с видимым отвращением отбрасывал в сторону конспекты, заготовленные ассистентами, и начинал баять сам - за жизнь и в основном за себя. И Берлин-то он брал, и Москву спасал, и Ленина выручал... Тут-то все просыпались и разевали рты.
      Вот, в посильном моем переложении от лица Васи, один из вариантов истории насчет пособления дорогому вождю, как раз к дате, его касающейся - в качестве рюмашки сойдет, надеюсь...

"Разрешите попочку, Владимир Ильич"
Сказ о том, как Васюта Банщиков пролетарского вождя поднимал и через то сам высоко поднялся.
С личных слов вольно записал личный негр.

      В двадцать первом году жил я в рабочем поселке. Бедно жили тогда мы после гражданской, голодные были годы. Я целыми днями стоял у станка, токарил, а по ночам в омутке карасей ловил с керосиновой лампой, чтобы семью подкормить.
      Молодой я был парнишка и комсомолец, как и вы все, ребята, но пошустрей и поинициативнее.
      Вот вам пример, когда я не растерялся и творческую инициативу проявил. А потом далеко-о-о пошел...
      Приезжает к нам как-то выступать - кто б вы думали?.. Ленин. Сам Ленин, Владимир Ильич. Он тогда много по стране с выступленьями ездил, народ поднимал, особенно молодежь. И вот к нам приехал.
      Мы к этому приезду готовились. Народу понабежало со всей округи. Столпились на поселковой площади кучей огромной, теснотища, не продохнуть. Помост для выступления сделали дощатый, наспех сбили, гвоздей не хватало, доски гнилые все... Стоим, ждем. Народ очень возбужден, никто Ленина еще живого не видел.
      Я прямо около помоста стою, чтобы лучше увидеть самого дорогого для меня человека на свете, да еще на чурбанчик взобрался, который рядом валялся, так что чуток повыше других очутился...
      И вот подъезжает к площади машина. Черная, скромная. Выскакивает из нее быстренько-быстренько Владимир Ильич Ленин с охранниками - видно, спешит, слегка припоздал.
      Выскакивает и стоит: не пройти к помосту, народом вплотняк все забито, проход оставить не догадались.
      Охранники раздвигают толпу - да куда там, стоят как бараны, каждый за свое место и друг за дружку держится... А время идет. Владимир Ильич, я его вижу со своей чурки отлично, с ноги на ногу переминается, посматривает на часы...
      Ну вот, думаю, уже нервничает, сейчас обидится, махнет рукой и уедет... Э, нет, думаю, не таков наш вождь, чтобы отступать перед препятствиями, и надо ему помочь их преодолеть. Команду даю зычным голосом своим, вы его знаете: !!!РРРАС-СТУПИСССЬ!!!
НННА-ПРРРА! - ОПП!!! - НННА-ЛЛЛЕ! - ОПП!!!
      (Каждый очередной раз, когда Вася это гремел, у всех чуть не рвались барабанные перепонки, и самые внушаемые из студентиков, а таких было немало, валились, как колоски, кто напра, кто нале...)
      ...Вот как вы сейчас тут попадали, ага - так и народ на площади.
      А я с чурбанчика своего - прыг - и через распадающийся народ, как паровоз на всех парах, прямо к Ленину - и под ручку его: "Пройдемте, Владимир Ильич". Веду, провожу к помосту. Маленький такой, семенит рядом, но ручка крепкая... Сбоку слышу: "Гляди, Васюта наш Ленина ведет! Васюта Банщиков Ленину путь открыл!.." Васютой звали по-деревенски...
      И это еще не главное. Главное вот. (Сочная пауза...) Подвожу Ильича к помосту, а его нет. Помоста-то нет уже!.. Снесли начисто и втоптали в землю - наперли, а доски гнилье одно... Ну, что делать?.. Куда поставить вождя?.. На чурбанчик мой?.. Там кто-то уже на него заступил - а ну, слазь, командую, слазь к чертовой матери!.. Сдунуло дурака. Подошли - Ленин на чурбанчик прыг-прыг, взгромозднулся, да толку что - росту недостает, все равно не видно его.
      И тогда я принимаю решительное решение. (Одно из частых Васиных выражений, подчеркивавших роль и значение - тоже любимые его слова - данного мероприятия; нерешительные решения он тоже принимал, но не озвучивал.)
      Нужно Ленина подсадить. На руки его взять, поднять - и держать! - да, больше никак. И я должен взять на себя это дело, на себя взять поднятие на высоту вождя мирового пролетариата. И я беру это дело решительно на себя, потому что, как говорил Маркс и в том числе Энгельс, мы не можем ждать милостей от природы, наша задача их вырывать с корнем.
      "Владимир Ильич, - говорю, - придется вас подсадить маненечко. - Он улыбается хитренько так, простой ленинской улыбкой такой. - Разрешите попочку, Владимир Ильич". - "Как, батенька? Попочку? Чью?" - "Вашу попочку, Владимир Ильич. Вы не смущайтесь, товарищ Ленин, я парень простой, деревенский, привычный. Я быстро, раз и готово. Ведь для народа нужно. Увидели чтобы вас". - "Ну что ж, батенька, если народу требуется, то давайте. Я вам свою попочку доверяю. Не возражаю".
      (На этом месте рассказа обычно у Васи в басовобаритональных обертонах трепетала слеза растроганности.)
Приседает вежливо Ильич... Не приседайте, - говорю - я, я присяду... И хвать-хоп обеими руками его - и наверх, над собой, как ребенка. Он хоть и маленький был, но крепенький, увесистый такой, знаете. А меня охватил такой политический энтузиазм, что я веса его не почувствовал. Я держал Ленина над собой как бревнышко... как знамя... как перышко... А он речь говорил про НЭП... (Слеза в голосе.)
      Вы меня спросите: неужели, Василий Михалыч, вы в продолжение целой речи вождя мирового пролетариата держали один на своих руках? Да, держал. Сначала один. И потом один - вот так вот, на вытянутых... (Зримое изображение поддерживания ладонями попочки вождя мирового пролетариата.)
      Но в течение речи вождя нарастал народный энтузиазм, и ко мне присоединился народ. Поддерживать Ленина стали со всех сторон, и колени, и пятки, и голени, верзила один даже дотянулся до подмышек...
      Ильич великое говорил, о продразверстке говорил, про НЭП говорил... А меня на следущий же день сделали вожаком нашей комсомольской организации. Вот так начал я путь в науку...

**

      ...Путь Васин был и уникален, и характерен для времени, достигшего небывалых успехов в постановке (или посадке) людей на место, не Природой назначенное, а совершенно наоборот, и при этом перед стихией натуры человеческой ничтожного и слепого.(Нынешнее время, замечу в скобках, в социально-психологических извращениях тоже преуспевает, даже гораздо дальше пошло, но с иных боков.)
      Быть бы ему ухарем-купцом - в самый раз; или каким-нибудь хлебо- или коннозаводчиком, предпринимателем с богатырским размахом; и актером мог быть выдающимся характерным - да и в своем роде был, роль профессора Банщикова исполнял хоть куда!
      Самородок с огромным деловым и социальным талантом, он был и превосходным психологом: людей раскусывал с беглого взгляда - определял, кто на что способен, иметь дело или не надо, на какой дистанции держать, в какой манере общаться и как использовать.
      Меня быстро определил в личные негры: я читал к тому времени на нескольких языках, котелок отчасти варил...
      - Напишем с тобой монографию, Володя - предложил, дружески хлопнув по плечу и отечески приобняв. - По МОЕЙ любимой теме - склерозу, а?.. Большой материал, а вот обобщить, знаешь, все как-то некогда. Ты парень писучий. Потянем?..
      Все сотрудники знали, что Вася, имея настоящего образования в районе пяти классов, не более, не в состоянии грамотно написать ни одной фразы. В любимом склерозе, как и во всем прочем в медицине, разбирался не сильней среднего сельского фельдшера.
      - Потянем, Василий Михалыч... Почему бы не написать... Только справлюсь ли... М-м-м...
      - Можешь не беспокоиться, я тебе создам все условия. Предоставлю весь СВОЙ материал. Свободного времени - сколько хошь, только на клинические конференции иногда ходи для приличия. А кто что не так подумает, не бери в голову. Молчком все, договорились?.. Имя будет на обложке мое - меня все знают. А ты станешь скоро тоже известным, с диссертацией помогу. Деньги получишь, тебе деньги нужны, молодой еще... Половина гонорара будет твоя, сумма не маленькая. Ну, договорились, ВСЕ БУДЕТ ХА-РА-ШО! (Хлоп по плечу опять - с буровым заглядом в глаза, мощно обдав теплоходным дыханьищем. Ударный Васин метод внушения, работавший как отбойный молоток.)
      На службу и вправду, к зависти многих, я ходил когда вздумается. Банщиковскую профессорскую монографию писал одновременно с кандидатской диссертацией и первой своей книгой "Охота за мыслью". Полгонорара, 20 тысяч тогдашних рублей - сумма для аспирантишки фантастическая. А вскоре получил Вася за эту монографию не хилый навар - конкурсную первую премию, в три раза бОльшую, чем гонорар, и не выдал с премии мне ни копейки.
      Я его поздравил немножко прохладно.
      Он чуть замялся, отвел глаза. Совесть у него была, но он хорошо умел с ней справляться.
"Живет и дает жить другим", - говорили про него. Так и было, но с уточненьицем: сам жил как хотел, другие вокруг него - как могли. Всех использовал, но никому не мешал, не зажимал, подножек не ставил - по тем временам почти святость. А уж по нынешним...
      Дачку отхватил в подмосковной Жуковке, посреди имений правительственных чиновников. Спецснаб, персмашины и прочие благи всегда были при нем - умел и подольститься к кому надо, и дать взятку (сам брал немерено), пристроить-устроить, наврать с три короба, пропихнуть туфту, что попало скоммуниздить...
      Все это весело, непринужденно, ухарски-лихо, с жадной жизненной силищей щедрого жулика.
      Любил петь-плясать, мог выпить сколько угодно, практически не пьянея, полночи прогулять с девками, а с утречка свежий, пошучивая, проворачивал кучу дел, распоряжался, гремел, принимал разношерстный народ, всегда мявшийся в очереди у кабинета...
Прима его гарема, пышногрудая, пышногубая, волоокая, перманентно улыбающаяся красавица ассистентша Ирма однажды ночью на нашем совместном дежурстве в клинике под коньячок разоткровенничалась.
      - Василий Михалыч неподражаем. По размерам мужчина средний, а к потолку прыгаешь, это ужас какой-то, я просто криком кричу. Муж у меня бывший баскетболист, тот еще жеребец, но после Васи я своего Колюню совершенно не чувствую...
      Самый момент сказать, что при всем при том психолекарем - не врачом, именно лекарем, важный нюанс, - Вася был отменным.
Больных пользовал на своих профессорских клинических обходах. Спектакли эти устраивались раз, иногда два в неделю. Вася на них был почти нем, но...
      С семеняще-гомонящей свитой доцентов, ассистентов, ординаторов, лаборантов, студентов-кружковцев и прочей челяди, как государь, торжественно шествовал в просторном полураспахнутом шелковом белом халате, похожем то ли на балахон, то ли на балдахин, из палаты в палату.
Величественно останавливался возле койки пациента. Вменяемые больные при этом вставали, невменяемые и слабые сидели или лежали, а в наблюдательной палате, случалось, и возбужденные психи корячились связанные, но при Васином приближении почтительно успокаивались.
      Пока сотрудник докладывал историю болезни и статус, Вася с непроницаемо-глубокомысленным видом потряхивал бородой и вбуравливался вибрирующими глазками в лоб пациента; мыслями же был далеко. Чересчур обстоятельные доклады академично прерывал единственно знаемым латинским выражением "квантум сатис", что означало в его устах "закругляйся нафиг".
      Засим принимал решительное решение тут же, на месте больного облагодетельствовать, для чего тяжким шагом вплотную на него (или на нее) надвигался и накладывал на плечи и спину рыжеволосатые лапы; облапив, вперивался в глаза, врубал психополе и рыкал:
ВСЕ БУДЕТ ХА-РРРА-ШООО!!!
      Почти всем больным тут же и становилось харрашо хоть на минуту, а иногда и надолго. Случались и быстрые полные выздоровления. Колоссальная жизненная энергия, заквашенная на чудовищной сексуальной мощи, делала свое дело. Вспоминался Гришка Распутин...
Однажды лишь некая коварная упрямая шизофреничка вместо послушного улучшения взяла да и въехала Васе ногой по яйцам. Видно, зашкалило. С того раза стал Вася свое лечебное рукоприкладство и психорык производить более выборочно, предусмотрительно прикрывая одной рукой пострадавшее рабочее место.
      Время от времени проводил учебно-показательные массовые сеансы гипноза на студентах-медиках, своих слушателях. Я на этих сеансах иногда ассистировал и внимательно наблюдал.
      Техника была элементарная, заимствованная у гипнотизеров-эстрадников. Сперва долго и нудно объяснял, что такое гипноз - почти ахинею нес, но аудитория настраивалась, транс назревал. Потом брал в руку карандаш, поднимал, приказывал на него смотреть и начинал очень медленно, пониженным голосом считать до двадцати или тридцати, с расстановкой описывая, что должно с гипнотизируемыми происходить - и происходило:
одиннадцать...веки тяжелеют... глаза закрываются... двадцать... хочется спать... все сильней хочется спать... двадцать семь... наступает дремота... дремота... тридцать... приходит сон... сон... вы спите и продолжаете меня слышать...
      Уже к счету десять-пятнадцать половина студентов впадала в глубокий сомнамбулический транс. Загипнотизированных со всех концов зала вели к Васе на сцену, или они сами поднимались и шли с полузакрытыми глазами, словно магнитом влекомые.
      Вася поднимал им руки и ноги, сгибал в разные стороны - конечности застывали воскообразно в приданном положении: гипнотическая каталепсия, зрелище для доводки - в гипноз от него впадало уже четыре пятых присутствовавших или более. Вася, не мешкая, отбирал самых ярко-податливых, остальных пробуждал, оставляя в роли зрителей, и начинал демонстрировать чудеса гипнотического внушения.
      Пели-плясали, собирали с пола грибочки-цветочки-ягодки, пили галлюцинаторное вино, плавали в море, превращались в собачек, в Пушкиных, моментально запоминали огромные цифры, забывали и вспоминали все что угодно, общались с призраками...
      Все эти штуки Вася, превосходный интуит, производил мягко, легко и бережно, без тени унижения подопытных, на фоне непрекращающихся общеположительных внушений, так что осложнений почти не бывало, а когда все же изредка возникали, не без того (истерики, неуправляемые состояния, начала припадков...) - быстро и достаточно грамотно выводил из транса.
      Студенточки после каждого сеанса порхали за ним мотыльковым облачком. Вася басисто вибрировал, отечески трепал щечки, щекотал подбородочки, самым сдобненьким нашептывал что-то иногда на ушко... Был осторожен, на аморалке не попадался.
      Да, незабвенный Василий Банщиков был великим гипнотизером и феноменальным артистом жизни, гением охмурежа.
      Гневался редко и чаще всего по причинам непостижимым. Обычно с утра уже сотрудники знали: у Васи плохое настроение, дисфория, нельзя ни с чем обращаться - откажет, обматерит, разнесет, пошлет куда подальше, догонит и добавит еще...
      Через пару-тройку часов гроза утихала, и лучезарный шеф снова всех благодетельствовал и имел.
      Однажды лишь на недельку-другую он вмерз в депрессию... Но об этом критически важном для постижения сей незаурядной натуры моменте я как-нибудь расскажу особо.

Всего светлого!