|
|
КАК НАУЧИТЬСЯ ПРОЯВЛЯТЬ СВОИ ЧУВСТВА, СВОЮ ЛЮБОВЬ?
Мой парень называет меня холодной и закрытой, говорит, что я ничего к нему не чувствую. Это неправда. Просто я не умею проявлять свои чувства. Как мне научиться это делать? Заниматься ролевым тренингом. Можно по моей книжке «Искусство быть Другим». Особое внимание обратить на психотехнику «внешне-внутреннего подражания».
Есть хорошие фильмы и спектакли, где героини, роли которых исполняют прекрасные актрисы, изумительно искренни и выразительны в проявлении своих чувств. Один из таких фильмов, уже старый, но бессмертный – «Летят журавли» с Татьяной Самойловой.
Если с помощью техники, о которой я упомянул, вам удастся хотя бы на небольшую долю отождествиться, внутренне слиться с такой героиней, то у вас может произойти прорыв и в вашей личной эмоциональной выразительности, барьеры сметутся...
Внутренняя свобода – вот ваша цель. ДОЛГ ИЛИ ЛЮБОВЬ? (ЭТИКА ЖИЗНЕННОГО ВЫБОРА)
Как Вы считаете, что важнее: долг или любовь, если оба чувства не являются единым гармоничным целым?
Ответ: оба чувства важнее.
Для иллюстрации можно вспомнить старинный еврейский анекдот-притчу. Приходят к ребе друг за другом две женщины, жестоко поспорившие из-за того, на которой из них должен жениться один и тот же мужчина. Ребе долго и внимательно слушал сначала одну из них, сочувственно кивал головой, и в конце ее рассказа убежденно сказал: «Ты права». Потом зашла другая женщина и тоже долго рассказывала ему своё. Ребе слушал её так же внимательно и сочувственно, так же кивал головой и с той же убежденностью заключил: «Ты права». Служка, подметавший синагогу в это время и слышавший всё, после того, как вторая женщина ушла, с недоумением спросил: «Как же так, ребе?.. Женщины говорили одна одно, другая – совсем другое, а вы каждой сказали, что права она. Так же не может быть!» Ребе внимательно выслушал служку, кивая головой и сказал: «И ты прав»…
Как я заметил, в жанр «ВОТ» особенно часто приходят вопросы, имеющие антиномический характер. Для справки:
Антиномия – противоречие между двумя положениями, признаваемыми одинаково правильными.
Первооткрывателем философских антиномий считается Иммануил Кант. Это он обратил пристальное внимание на то, что законы бытия по большей части антиномичны, то есть представляют собой две чаши весов, между которыми ищется некое равновесие, и оно-то, быть может, есть сама истина…
Вот и наше человеческое житье-бытье, если вглядеться в него пристальнее, по большей части состоит из таких антиномических противоречивых требований, кажущихся взаимоисключаемыми: ответственность или свобода, долг или любовь, игра или серьезность, трагизм и абсурдность бытия с одной стороны, сокровенный смысл, надежда и вера – с другой…
Как правило, жизнь заставляет нас между своими противоречивыми требованиями ставить разделительный союз «или»: любимая работа или хорошие деньги, приспосабливаться или быть одиноким, исполнять долг или отдаться страсти, сохранять здоровье или получать удовольствия, выгода или честность, достоинство или безопасность и т.д. А вот если вглядеться, оказывается – это самое ИЛИ есть запрос на И – на соединительный союз, а не разделительный. Постановка вопроса как «ИЛИ» – обычное свидетельство разорванности, несгармонизованности нашего сознания. Не «или», а «И»,
только это «И» должно находиться уровнем выше, чем чаши весов, разделяемые ИЛИ.
Такого простого ответа, как в известной пословице «и рыбку съесть, и куда-то сесть», жизнь, как правило, не дает.
Противоречия бывают разного рода: антагонистические,
неантагонистические, полные, частичные, формальные или сущностные и
т.д. В обычных спорах и размышлениях, при поисках единственно правильного суждения или ответа на какой-либо вопрос предполагается, что одно из противоречащих
друг другу утверждений истинно, а другое ошибочно или ложно.
Смехотворно простая модель таких утверждений - знаменитая
"стаканная" модель. Стакан, налитый ровно наполовину – наполовину пустой или наполовину полный? И то, и другое. Но пессимист всегда скажет, что наполовину пустой, а оптимист – что наполовину полный.
Возвращаясь к заданному вопросу: если перевести его в конкретный план и взвесить ценностные приоритеты, то ответ обычно бывает достаточно ясен. Долг или любовь?
Если речь идет, скажем, о внезапно вспыхнувшей страсти замужней женщины и женатого мужчины, а у обоих есть малые дети и любящие супруги, к тому же зависимые материально или психологически… Это одна ситуация. А если любят друг друга двое молодых людей, и у каждого (или у одного) из них есть родители, которые против их соединения, против любви, то с любовью вступает в противоречие долг сыновне-дочерний. Это – другая ситуация. Причем и в ней на чашах весов могут быть разные «гири». В одном случае, если сыновне-дочерний долг нарушается в пользу любви, дело ограничится обидой, конфликтом, непониманием, отчуждением, а в другом (и я знаю, бывало и так) – может дойти и до преждевременной смерти, до суицида...
Так что понятно: общего ответа на ваш вопрос нет, а истина конкретна. О ЗАЖИМАХ ДУШИ И ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВА НА СЧАСТЬЕ (ВНУТРЕННЯЯ СВОБОДА - ПРАКТИЧЕСКАЯ ПСИХОСОФИЯ)
Как разрешить себе быть счастливой? Как разрешить себе чувствовать? Если вы спрашиваете, «как разрешить себе быть счастливой?» – как РАЗРЕШИТЬ, то это разумеет какой-то запрет, да?
Или ощущение такого запрета. Кажется, это можно назвать зажимом, верно?
Зажим души… Довольно частое состояние. Присущее в той или иной мере всем тем, кого в детстве принуждали быть послушным и соответствовать нормам, в том числе и прежде всего, в области чувств. Есть, как мы знаем, допустимые чувства, а есть, с точки зрения взрослых, недопустимые. Одни чувства взрослые позволяют себе, но не позволяют детям, а другие чувства не позволяют и себе самим, а чувства не слушаются, возникает рассогласование между сознанием и подсознанием… Ощущать счастье это, понятно, не помогает.
Два есть самых общих ответа на ваш сдвоенный вопрос.
Первый ответ: БЛИЖЕ К ДЕТСТВУ. Там, в детстве, коренятся следы тех времен и тех чувств, которые оказались зажатыми, запрещенными. Вспоминая себя обстоятельно, можно до этих корешков добраться, даже рассматривая свои детские фотографии, можно найти себя в этом времени и, может быть, очень близко соседствующем предыдущем, когда внутри все еще было свободно. И можно в эту свободу заново окунуться, сосредоточившись на самых хороших воспоминаниях детства. Веселая беготня где-нибудь на полянке…
А еще вернуться в свободу детства помогает наблюдение за детьми, игра с ними как можно более простая и самозабвенная… Это тоже трудно?
Да, может оказаться, что и поиграть с ребенком немыслимо трудно. Можно прибегнуть к облегчительным приемам – присесть, допустим, на корточки или встать на четвереньки вместе с детьми: тут же исчезнет и пространственно-ростовая, и психологически-ролевая дистанция между вами и детством, попробуйте!.. Валяться, возиться с детишками, дурачиться, забыв о взрослых условностях и сомнительных приличиях…
Тут мы подошли и ко второму ответу. Он вот: БЛИЖЕ К ТЕЛУ. Так, кстати, и книга моя одна называется – о тонопластике, приемах самоосвобождения через работу с телом. Повторяться не буду, достаточно этой наводки. Через тонопластику можно легко добраться уже до конкретных зажимов на уровне тела, в которые спроецировались зажимы душевные. Это как раз те замки, отперев которые можно научиться чувствовать заново и ощущать счастье. Смелее!.. О ПРИРОДЕ ЖАЛОСТИ
Владимир Львович, что такое жалость? Мучения детей, животных невыносимы. Какая-нибудь бабка, трясущаяся в супермаркете, берущая самую дешевую булочку… Стараюсь не смотреть. Почему жалко, каков механизм жалости? «Мирами правит жалость», – сказал поэт. Помню, как пронзила меня эта строчка Пастернака, какой вызвала и восторг, и недоумение, и согласие, и протест… Мирами правит! – жалость?!.. Всего лишь жалость?!.. Этой безжалостной страной, безжалостной планетой, безжалостной вселенной, безжалостным космосом правит какая-то жалкая жалость?..
Буйная метафора, улет от реальности, поэтический закидон…
Нет! – Голая истина. Научная точность. Если только вдуматься. Если вчувствоваться.
Пробуем сухо определить. Жалость – боль за Другое Существо, верно? – Страдание за Другого и вместе с ним. Близко: сочувствие, сострадание. «Со» – значит вместе, СОединенно. Жалость – самая прямая, самая непосредственная, самая, не ошибемся, физиологическая форма сочувствия-сострадания. СО-боль – боль и за ту боль, которую Другое Существо может вовсе не чувствовать: и слабоумного жалко подчас до слез, хотя он может пребывать в самом жизнерадостном настроении, и мертвого жалко, хотя ему уже, может быть, вполне хорошо или просто никак… Жалко за то, что для них не доступно, жалко за их невозможности…
Но как же так получается, как выходит, что их жалко?!.. А вот как: непроизвольно ты подставляешь на их место СЕБЯ – и тебе это место не нравится, тебе больно там, плохо.
Невольно и безотчетно ОТОЖДЕСТВЛЯЕШЬСЯ; чувствуешь себя с Другим Существом чем-то единым, неразделимым, родственной душой, одной плотью… Да, да, вот он и механизм. Без внутреннего отождествления, без моста единства-родства жалости не бывает, пример тому подают охотники и бандиты... А прежде и более всех жалко кого? – Детей, разумеется, и если свои дети есть, то больше, конечно, своих. Родителей тоже, но кому как. Да и детей, впрочем, кому как…
Недаром «жалеть» и «любить» в русском просторечии веками были синонимами. Жалость – чувство великое и всемогущее: мощный божественный знак Всеединства и Всеродства – резонансный колокол, всаженный в душу. У кого-то резонирует сильно, даже чересчур – звучит оглушительно сильно, у кого-то совсем заглушен, задушен, а у кого-то отзывается лишь на позывные существ иноприродных…
С детства помню одну страшную сумасшедшую старуху, жившую в грязном сарае неподалеку от нашего дома. Высокая, худющая, плоская и прямая как доска, с растрепанной седой гривой и выпученными глазами, непрерывно матерящаяся и безумно злая, похожая на смерть, она ходила всегда с палкой и лупила ею всех, кто только ни попадался на пути, особенно ребятишек, которые, конечно же, не упускали случая ее подразнить, но на подобающем расстоянии. Так ее и звали: Смертюга, а настоящего имени не помнил никто: ни с кем не зналась и не желала знаться.
Жили у Смертюги в несметном числе кошки, штук шестьдесят, не меньше, разных мастей и калибров, и смыслом жизни было поддержание жизней кошачьих. Неустанно бродила по задворкам, побиралась в продуктовых лавках, лазила по помойкам, искала объедки… Видели бы вы, как жалела она своих питомцев, как нежно любила, какие слова им говорила («Кисоньки мои бедненькие, детоньки любимые, душеньки ненаглядные…»), как ласкала, обхаживала и буквально облизывала со слезами на глазах…
Соседские старухи говорили, что когда-то у этой Смертюги были дети и муж, и была она вполне нормальной и доброй, но мужа расстреляли в тридцать седьмом, а дети сгорели в пожаре, с тех-то пор и рехнулась…
Помнится, именно глядя на нее я впервые ( а было мне лет семь) не то чтобы понял, но нутром ощутил, что можно пожалеть и злого человека, если поймешь, почему он злой. О ЧУВСТВАХ И ИНСТИНКТАХ (ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА)
Являются ли все человеческие чувства проявлением инстинктов? Нет, ВСЕ - не являются. Инстинкт – это по определению более или менее жёстко заданная врожденная видовая программа поведения, направленная на выживание вида и/или отдельной особи.
У человека такие программы, конечно, есть, но наряду с ними есть огромное «открытое поле», где главенствует принцип научения, а также принцип творчества. Это значит, что у человека могут появляться и способы поведения, и чувства, которые не были заданы и предусмотрены предшествующей историей человеческого вида. Ответ, конечно, зависит и от того, как понимать инстинкт, с какой широтой, что вкладывать в это понятие. Инстинкт иногда прокрадывается исподтишка даже в самые высокие и сложные виды деятельности и чувства «открытого поля». [1-5]
|
