КАК НАУЧИТЬ СЕБЯ МЕНЬШЕ СПАТЬ И НУЖНО ЛИ ЭТО? (ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ)

Добрый день. Я к вам не с проблемой, скорее так... с неприятностью. Хорошо, если она вам покажется смешной. У меня хороший крепкий сон. В этом и неприятность. Ночь - это замечательное время, когда Мир оставляет тебя в покое. Если в это время чем-то заняться, то никто тебя не отвлечет, и на это есть время. Круто, в общем. А я ночью сплю... Просыпаю почти всю ночь... А днем не до сна. Можно ли как-то научить себя спать меньше без вреда для организма? Как научить себя быстрей высыпаться?

Не надо учить себя меньше спать. Не надо учить себя быстрей высыпаться. Спасибо надо ежесуточно твердить своему сну. А уж ежели жизнь заставит сама меньше спать и высыпаться быстрей (армия, бессонные дежурства, малый ребенок или болезнь, не дай Бог…) – тогда… Тогда сон сам сожмется. Сконцентрируется, станет более интенсивным – но, конечно, не сразу… Придется учиться урывать маленькими порциями мозговой и телесный отдых во время бодрствования. Поможет моя тонопластика, поможет аутотренинг. Максимум свежего воздуха, максимум очищения организма, минимум зашлаковки… Об этом писал много и подробно, повторяться не буду.

Нынче утром я встал
без тринадцати вечность.
Я как будто не спал,
я мертвецки устал.

Я работал во сне,
я верстал поперечность
к жизнесмерти своей…

Кто-то рядом листал
большую книгу – в небо переплет –
раскрытую как крылья белой птицы,
и как перо – строка внутри страницы:

цель бега есть полет

Я это знал с мальчишеского детства,
когда летал как мячик через лужи:
полет разбегом бешеным заслужен,
но и полет не цель, а только средство
иного состояния души…

На тонком плане
все поступки наши
суть буквицы таинственного текста…

Из той же книги – далее:

цель бегства – кем быть

и кто-то книгу поспешил закрыть,
и чья-то тень с душой моей боролась…
Вдруг тихо, близко-близко произнес
невероятно нежный женский голос:

цель жизни есть вопрос
цель смерти – ответ

С той стороны
в глаза ударил свет,
и я прозрел…

Держа перо как шпагу,
пронзаю жизни
черную бумагу

КАК ДЕРЕВЕНСКОМУ УЧИТЕЛЮ ВОСПИТЫВАТЬ В ДЕТЯХ НРАВСТВЕННОСТЬ? (ЭТИКА)

Здравствуйте, Владимир Львович! Я учитель деревенской школы. В нашем поселке нет работы (как и в тысячах других по России), люди пьют, бедствуют, всё рушится, но живут. Какой здесь контингент, несложно догадаться. Здесь нет морали, нет жизненных ценностей. Многие достойные, образованные люди, извините за выражение, стали бичами. Как учителю воспитать в ребенке нравственность, если он верит больше своим родителям, чем педагогу? Ведь ребенок берет пример с родителей.

Дорогой коллега! Позвольте назвать вас так, я в некотором роде тоже учитель деревенской школы. А в российской деревне, в глубинке, живал и работал подолгу, все видел… Вас понимаю – и все-таки не со всем соглашаюсь. «Нет морали, нет жизненных ценностей»? А по моим наблюдениям – есть. Пребывают в коматозном состоянии. В анабиозе. Но умереть не могут – сам видел и эпизоды удивительного оживания…

То, что ребенок больше верит родителям, чем педагогу – не факт. Не стопроцентный факт, уж во всяком случае. Мои дети-школьники сколько раз спорили со мной: ты не прав, папа, в школе нам учитель сказал, что…

Дети часто как раз не верят родителям, даже хорошим. Тем более – опустившимся, потерявшим человеческий облик… И гораздо больше чувствуют и понимают врожденным нравственным инстинктом, чем нам, взрослым, кажется.
Чем с большим доверием к нравственной силе ребенка старший к нему относится, тем верней эта сила проявится, развернется и укрепится. Мне кажется, вслед за Янушем Корчаком, что самый верный способ сделать для нравственности детей наибольшее – это быть нравственным самому. И любить детей. Вот и все. Остальное приложится.

Темнота беззвездная.
Местность захолустная.
Осень, осень поздняя.
Песня, песня грустная…
Вдруг невстрой залаяла
собачонка шалая,
и, нарушив правила,
стих начну с начала я.
Тучи кособокие.
Грязь непроходимая.
Домики убогие.
Грусть тоска озимая.
Солнышко не ведает
о своем присутствии.
За рассветом следует
скорбное бесчувствие.
Нам, исчадьям города,
нет благословения,
и тем паче дорого
каждое мгновение.
Все же человечьего
больше чем звериного.
Утром, днем и вечером
в сапогах резиновых
я к народу русскому
приобщаюсь истово:
чаю – со старушками,
водку с трактористами.
Просят: “Доктор, выручи,
опохмел не выдашь ли?”
Всех от смерти вылечил,
а от жизни – фигушки...
От рассвета скверного
удавиться хочется.
Этот стих, наверное,
никогда не кончится.
За окошком музыка:
ветра завывание.
Прихвативши Тузика,
еду за дровами я.
Тучи кособокие.
Грусть тоска озимая.
Домики убогие.
Женщина любимая.
Довод есть серьезнейший,
чтобы зря не мучиться:
от тоски сегодняшней
завтра не улучшится.
Не ропщу нисколько я:
жизнь такая краткая,
что и участь горькая
кажется нам сладкою.

КАК СМИРИТЬСЯ С ТЕМ, ЧТО ЖИЗНЬ КОРОТКА? (ВОПРОС С ЛИЧНОЙ НАПРАВЛЕННОСТЬЮ)

Часто ли вы, погружаясь в новую, неизведанную для вас область, вынуждены бывали потом оставить её из-за нехватки времени? Как вам удаётся смириться с тем, что жизнь коротка, и многое в мире останется для вас непонятым и неизученным?

Да, случалось, конечно. Начинал изучать один язык, другой, третий… Начинал на скрипке учиться, на гитаре, начинал в теннис… А из-за чего прекращал, бросал – из-за нехватки ли времени или нехватки упорства, воли, решимости, нехватки мотивации, нехватки хватки – вопрос и вопрос. Была бы хватка – время найдется…

Не смиряюсь я с тем, что жизнь коротка. Стараюсь наперекор тому жить наполненно, интенсивно. А вот то, что так много остается непонятого и неизученного – это как раз и здорово. Это чудесно. Это дает смысл и силу жить дальше.

КАК НАУЧИТЬ ДЕТЕЙ РАЗУМНОЙ ОСТОРОЖНОСТИ? (БЕЗОПАСНОСТЬ ДЕТЕЙ)

Владимир Львович, подскажите - как можно научить детей разумной осторожности, при этом не задев их доверия окружающему миру (особенно - людям)?

Перечитываю вопрос и не знаю, смеяться или пустить слезу.
«Владимир Львович, подскажите» – всего-навсего «подскажите»...
Вопрос-то на книги и книги, и тех не хватит.

«Не задев их доверия...» Прямо вот не задев, не дотронувшись до доверия ни волоском?

Да не выйдет же не задеть. Придется задеть, и очень даже основательно, придется сильно поработать с этим самым доверием, подвергнуть его критике и основательно ограничить. Более того, придется сделать ему, доверию, хирургическую операцию. А именно – в то место, где у доверия входные ворота – где находится слепая дыра, ведущая в душу – вот в это самое место придется вставить, вживить – ГЛАЗА.

Ну-ну, не все так страшно, это я так, попугал слегка. Обозревая немалый опыт родителей, уже воспитавших своих детей более или менее адекватными человеками, плюс свой собственный скромный опыт с пятерыми мальцами – трое из которых уже выросли, а двое еще растут, могу обнадежить: если ребенку не мешать самому работать со своим доверием и постепенно озрячивать его, то в большинстве случаев она сама собой образуется, эта, условно говоря, разумная осторожность. Более того, многим детям она присуща в зачатке уже врожденно и сама служит первоначальным фильтром для отсеивания того и тех, кому доверять можно, от того и тех, кому не очень или совсем нельзя. Уже полугодовалый младенец, находясь в компании незнакомых или малознакомых людей, сам инстинктивно потянется к тому, кто из них всех добрее и спокойней, а того, кто внутри черен, отметит либо подозрительным взглядом, либо явным игнорированием, а то и ревом во всю глотку. И тут иногда подумаешь: кому же у кого надо учиться этой самой разумной осторожности…
Для инстинктивно, врожденно разумных в отношении к доверчивости детишек старшие – только поставщики жизненного материала, из которого дети сами успешно строят свою систему мироотношения. Они будут и любопытничать когда надо, спрашивать, если не словами, то взглядом, будут сами ставить эксперименты с теми или иными предметами, явлениями и людьми, делать выводы и проверять их, снова и снова… Будут, конечно, совершать и ошибки, иногда рисковать, иногда получать травмы, иногда очень серьезные и опасные, – ну, а как же без этого?

Чем больше мать страшится мысли о возможной смерти ребенка, тем меньше у него условий стать хоть сколько-нибудь физически развитым и духовно самостоятельным человеком... Смотрите, как бы оберегая от бактерий, не поместить ребенка в атмосферу, перенасыщенную затхлостью скуки и безволия.

Из страха, как бы смерть не отняла у нас ребенка, мы отнимаем ребенка у жизни; не желая, чтобы он умер, не даем ему жить...
Януш Корчак


Разумное, но еще неопытное существо по имени Ребенок врожденно знает, что окружающему миру, включая и людей, априорно, от балды, не следует ни доверять, ни не доверять. А надлежит этот мир исследовать. Познавать. С долей риска – как правило, затаенной, трудно определимой. А иначе – никак.

На самом-то деле, вы очень правильно, очень хорошо поставили свой вопрос. В нем уже есть ответ. В диалектичности ответ, в двух чашах весов, меж которыми ищется подвижное равновесие... И ответ вот какой: разумной осторожности научить нельзя, но стремиться к этому надо.

Еще один ответ: у нас у самих нет разумной осторожности. Ни у кого нет ее в той точно отмеренной дозе, которая только и делает лекарство максимально действенным и безопасным. Всегда осторожности либо недостаток, либо какой-то избыток, и всегда колебания и шараханья из стороны в сторону. Обжегшись на молоке, дуем на воду, кустов пугаемся, зато денежки доверяем не тем, кому следует, голоса выборные и подавно. Под видом воды глотнуть можем и яду, тем паче, если вода с градусами...

Вы говорите «дети», вообще дети. Какие дети? Какой ребенок конкретно?.. Дети – это ведь и младенцы, и юноши в цвете лет, и девочки, и мальчики, и боязливые как зайчики, и отчаянные, оголтелые, как не знаю кто. Какая там разумная осторожность! Конкретно все.

Вот возьмем нечто совсем «простенькое»: переход через улицу, полную несущихся машин, или даже просто нахождение на такой улице. Целую книгу надо написать о том, как переходить улицу взрослому, чтобы уменьшить риск быть сбитым. Уменьшить, только уменьшить. Не устранить риск совсем, этого не получится! – даже если спокойно стоишь на остановке, есть вероятность того, что какой-нибудь Неподберуслова в тебя въедет. Недаром москвичи говорят: переходя улицу на зеленый свет, смотри на машины, а не на светофор – он еще никогда ни на кого не наезжал. И на меня в текущем тысячелетии зеленый светофор ни разу не наезжал посреди перехода, а обкуренный Ненайдуругательства зверски наехал и переломал тазовые кости. А вы говорите – «не задевая доверия к людям»...

Обидно, правда? Именно в этот раз не нарушил правила, а пострадал жестоко. Сам-то я по своим характерологическим особенностям обычно перехожу улицы с риском, близким к максимальному, иногда и зеленого не жду, если вижу, что обстановка позволяет. Манеру сию категорически и справедливо не одобряет моя жена, придерживающаяся противоположной тактики: она даже на зеленый не переходит по причине того, что он скоро кончится. Но у нас так и распределены семейные обязанности: я – Газ, она – Тормоз. Хорошая, кстати, психологическая метафора – придумали школьники: 11-летняя дочка недавно меня спросила: «Пап, а ты кто, Газ или Тормоз?» Я, чуть подумав, ответил: «Вообще-то Газ. Но для тебя, наверное, Тормоз».

Пока учат водить машину, инструктор подсказывает: жми на газ, жми на тормоз… А для жизни можно разве составить такую инструкцию на все случаи? Попробуем же для начала хотя бы определить, кто наш ребенок больше: Газ или Тормоз?.. Определив, легче решим: что нужно чаще: подталкивать или удерживать...

Да, сам-то я в отношении своих детей скорей тормоз – может быть, невольно проецирую на них когда-то куда-то загнанную собственную боязливость… Газотормозное соотношение может сильно меняться на протяжении жизни. И так бывает, что ребенок, в раннем возрасте недоверчивый, осторожный до боязливости, в такой степени, что даже отстает в набирании опыта, – подойдя к рубежу пубертата, вдруг делает поворот на 180 градусов и оказывается доверчивым до безрассудства, внушаемым до беспредельности, а то и безбашенным... Один из моих сыновей проделал похожую траекторию и постепенно, хотя и с изрядным запозданием, более-менее уравновесился. Это именно для него, еще маленького, я написал свою стихотворную психосказочку про барсука, который никому не верил. (Она вошла в ныне выходящую книжку «Кважды ква», а раньше еще была опубликована в «Зачеркнутом профиле», с моими собственными картинками.)

Пожелание: если вы приводите ребенку (любого возраста) какой-то негативный пример, ставящий мир и людей под знак недоверия, то потрудитесь обязательно подыскать тут же альтернативный пример – положительный. Лучше даже парочку, но хотя бы фифти-фифти. Причем важно, чтобы и эмоциональный вес, интонационный удар того и другого случая был либо одинаков, либо с перевесом в сторону положительного.

Еще пожелание. Далеко не во всех случаях следует объяснять ребенку причину предостережения или запрета на что-то и обрисовывать возможные страшные последствия нарушения запрета. «Не стой (на дороге с большим движением) близко к краю тротуара». «Не подходи близко к краю платформы в метро». «А почему?» – может спросить любопытное дитя. «Ну не стоит, и все. Не надо».
Без лишних слов, просто всем видом, интонацией и собственным примером показывая, как не надо – и как надо.

И еще одно. Больших Правил Безопасности не так много, не более, вероятно, десятка-полутора. Их можно в нужных словах и интонациях сперва малышу, а потом и подрастающему человеку доходчиво для каждого возраста и характера преподавать. Не стоит раздергивать ребенка по каждой мелочи, из каждого неловкого движения устраивать драму… Панические, крикливые, одергивающие, гиперопекающие мамаши порождают одного из двоих: либо сверхтревожного невротика (если не психотика), либо оглохшую к сигналам настоящей опасности, с бронированными психологическими защитами, туповатую личность. Часто оба эти персонажа живут в одном человеке – живут, но не уживаются: один беспрерывно газует, другой безостановочно тормозит...

Развитие темы см. также в рассылке № 82

С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ ВЕРА В ХОРОШЕЕ В СОСТОЯНИИ ОТЧАЯНИЯ?
(ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ САМОПОМОЩЬ)

Владимир Львович, скажите, пожалуйста, с чего начинается вера в хорошее? Как, находясь в состоянии отчаяния, когда кажется, что все плохо и ужасно, можно поверить, что все будет хорошо, ну или хотя бы нормально? Как помочь себе?

Вера в хорошее может начинаться по-разному. С памяти о хорошем. С благодарности жизни, что и включает в себя память о хорошем и понимание того, как много труда и везения вложено в каждую частичку существования. Ведь каждая человеческая жизнь гораздо вероятней могла бы не состояться, чем состояться, человек мог скорее не родиться, чем родиться, жизнь могла прерваться еще в утробе, или человек мог родиться уродом, больным, что и бывает, но изредка… А вот тебе повезло, у тебя в основном все в порядке. Да, знание жестокостей и подлостей жизни очень помогает верить в хорошее… Именно зная обо всем этом, видишь, что хорошего больше, и оно в основном побеждает. Хотя каждая победа зла очень обидна и очень жестоко ранит.
Держать свое сознание широким, не позволять ему суживаться на каких-то отдельных фактах бытия.
Вера в хорошее, оптимизм – это с одной стороны, производная настроения, темперамента, характера, а с другой – привычка, жизненная установка. Что играет большую роль, сказать трудно.
Я думаю, что хорошие дни человека, хорошие его состояния должны научиться помогать плохим, оставляя о себе не просто память, но направлять послания на «черные дни». Дать себе труд – сесть и записать, почему мне хорошо, почему я верю в хорошее сейчас, когда мне хорошо, за что я благодарен жизни и что плохое со мною или с миром могло бы случиться, но не случилось. А когда придет плохая погода души, не забыть прочитать это послание. Может случиться так, что и прочитанное это послание не воспримется или воспримется с неверием. Но и этот случай можно предусмотреть, как бы заранее вжившись в возможное плохое состояние и обратившись к нему с позиции хорошего. .. «Я знаю, ты не веришь сейчас тому, что ты сам пережил и написал. Но это же ты, ты знаешь, что ты – это ты. А если не веришь, то ты, извини, просто дурак». Не грех и так к себе обратиться. С собой церемониться особо нечего. Самоубеждение, самовнушение, основанное на реальных фактах собственной жизни – вот инструмент самопомощи.

Я сам им пользуюсь нередко, облекая самопомощь в форму стихов. Например, вот таких, адресованных в первую очередь себе, а потом – как мне стало известно – пригодившихся и кое-кому еще…

Во сне увидел:
кто-то дует
и, жалуясь как пес, колдует,
морщинки на руках толкует…

А мутнобелый взгляд застыл,
как будто сам себя целует.
Забыл…
Есть право голоса и вето
в нашествиях зимы на лето,
когда норд ост не ждет совета
и лупит головой в стекло.
Как хрупок мир тепла и света,
как налегло
давленье мглы…
Тот сон в затылке
еще трясет свои опилки:
“Спасенье, может быть, в бутылке…”
Ну что ж, пальто скорей надень,
пусть разум шлет себе посылки
на черный день…

***

Циклон нельзя перехитрить.
За что себя благодарить,
когда в душе гуляет тундра?
И кто сказал, что утро мудро?..
Его истоптанная пудра
разносится по мостовой,
и сон качает головой,
опохмеляться начиная...

еще плывет страна ночная,
еще в глазах огарки книг
из прежних жизней… в этот миг
химеры длят совокупленье,
амур роняет амулет…

спешил на светопреставленье,
украли проездной билет…

Есть, есть, мой Друг, у непогоды
свои полки и воеводы,
свой храм и сонмище богов,
своя заклятая любовь...
Спасенья нет для одиночки.
Когда услышишь вой в трубе,
припомни клейкие листочки,
не верь тоске, не верь себе,
а верь моей корявой строчке!..

Ну а есть еще такое средство, как молитва. Практически это то же самое, но через посредство, так сказать, верхней инстанции, Сверхсознания.

О РЕДКИХ ИМЕНАХ. КАК ИМЯ ВЛИЯЕТ НА ЖИЗНЬ? (САМООТНОШЕНИЕ И СУДЬБА)

Хотим дать ребенку редкое имя. Может ли, с Вашей точки зрения как психолога, влиять имя на человека? Если да, то каким образом?
Что должны учитывать родители при выборе имени?

Говорить о том, что имя для человека имеет огромное значение, все равно, что утверждать значение солнца для земли, мужчины для женщины или женщины для мужчины. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Все, казалось бы, ясно. Можно с уверенностью сказать, что психология человека начинается с его имени, и судьба тоже.

Однако и тут оправдывается закономерность: в самом ясном всегда больше всего неясного. Одно из свидетельств этому – уйма мифов и предрассудков относительно имен, вплоть до того, что будто бы все Марии имеют один характер, все Наташи – другой, все Михаилы – третий, Сергеи – четвертый, Эльдары – пятый и т.д.

Имя человека, как и фамилия, есть точка пересечения социальных, исторических и психологических закономерностей самого разного порядка – пересечения в живом движении, в изменении – от эпохи к эпохе, от поколения к поколению, от места к месту, от семьи к семье…
Какие основные мотивы движут родителями при выборе имени ребенка?
Как имя, данное ребенку, влияет на его характер и взаимоотношения с окружающими, на отношение к самому себе, на карьеру, судьбу?
А как сам человек влияет на свое имя?.. И это вопрос не праздный…

Много раз мне приходилось сталкиваться с трудностями и конфликтами, возникающими у родителей, ждущих ребенка или уже родивших и спорящих между собой, как назвать. Дело доходит подчас до серьезных ссор, иной раз и до развода на этой почве. Папа, например, хочет назвать сына традиционно именем деда – своего отца. А мама, допустим, в честь любимого дяди, любимого доктора или любимого артиста.
Кто-то вынужден уступить. И случается, что уступка не проходит даром, а сказывается и на отношении уступившего к своему ребенку. Дитя оказывается уже и не столь желанным и не столь любимым, каким было бы, если бы имя получило то, какое хотелось маме или папе. Одним этим сразу предопределяется крупная данность судьбы…

Как правило, родители стремятся назвать ребенка, исходя из СВОИХ предпочтений, если не сказать предрассудков, из СВОИХ желаний, из СВОЕЙ субъективности. И, как правило, не привносят в свои желания и решения ничего, что касалось бы истинных интересов ребенка, ЕГО будущего, ЕГО отношения к имени, ЕГО самочувствия с тем именем или иным. Родители в большинстве субъективны, эгоистичны, и присвоение ребенку того или иного имени может оказаться лакмусовой бумажкой их ограниченности.
Особенно явственно эта вопиющая субъективность вылезает, когда родители начинают оригинальничать в выборе имени. О смешных и печальных казусах в этой области много писалось, останавливаться на них ради забавы не хочется, но все же вспомню один очень уж характерный и вместе с тем из ряда вон выходящий случай.

Когда я был молодым аспирантом, приятель мой однажды прибежал ко мне и с горящими глазами предложил: «Хочешь пойти послушать лекцию и получить за это деньгу?» Я подумал, что ослышался. Обычно ведь людям платят деньги за чтение лекций, а не за их слушанье. «Деньги дадут», – подтвердил приятель. – «Ты будешь слушать, а лектор тебе за это заплатит. Это его условие. То ли он сумасшедший, то ли миллионер, то ли и то и другое»…
Как было отказаться от такого заманчивого предложения голодному аспиранту? В тот же вечер мы сидели в небольшом зале человек на сто, битком набитом. Лекцию читал мощный, тяжелоатлетического телосложения человек, уже немолодой. Фамилию его я не запомнил она была самая обыкновенная. (По Интернету только что нашел: Кузнецов). А вот имя запомнилось на всю жизнь: ПОБИСК. Как думаете, что имя сие означало?..

Слушая лекцию, а она была посвящена светлому будущему человечества и состояла из нагромождений философских, экономических, математических и физических терминов, нам почти сплошь непонятных, – мы с приятелем все гадали, что же могло означать имя лектора. Когда в конце лекции дело дошло до слушательских вопросов, мы этот вопрос задали в записке – и не одни мы! – Лектор собрал бумажки с вопросом об его имени в отдельную кучку, помахал ими в воздухе и спокойно сказал: «Всегда примерно вот такая пропорция вопросов задается о моем имени. Это закономерность». И далее последовал длительный монолог о том, что такое закономерность вообще. В конце монолога Побиск тайну своего имени все же раскрыл. «ПОколение Борцов И Строителей Коммунизма. Это имя дали мне мои родители. Дело было в 20-ые годы».

Лекция закончилась, каждый слушатель получил на выходе свой двадцатник, немалые по тем временам денежки, да еще халявные. С довольно странным ощущением шли домой... Получилось, что лектор оправдал и утвердил свое имя: и лекцией своей, и оплатой слушателей, которые ему были, очевидно, очень нужны. Откуда брал Побиск деньги на просвещение народных масс, осталось загадкой. Кто-то сказал, что он, дескать, держит подпольный бизнес. По другим сведениям, более близким к истине, Побиск успел провести десять лет в сталинских лагерях, а потом заработал крупные деньги как изобретатель. По облику человек этот напоминал титана эпохи Возрождения, и было ясно, что этот большой корабль, может быть, даже космический, плыл именно так, как его назвали…

Имя есть знаковое лицо – пароль, с которым отождествляешь себя и с которым отождествляют тебя – пожизненно носимая одежда души. Одни носят одежку обычную, типовую, ничем не выделяющуюся, и этим довольствуются – о таких можно сказать, что не имя красит человека, а человек имя, да и смотря еще во что красит. Другим безвыборно достается одеяние на особицу. Оно может быть и роскошным, и редкостно элегантным и благородным, и неожиданно милым, и забавно-смешным, и кричаще-вычурным, и нелепым до уродства включительно…
Необычное имя – всегда вызов и риск. Вызов общепринятым стереотипам, вызов судьбе. Риск, заложенный в самую сердцевину, в первооснову бытия и сознания родившегося человека… А сперва – человечка, маленького и беспомощного. Как человечек справится с этим риском? С пожизненно носимым платьем своей души – как сживется?

Можно вспомнить нескольких необыкновенных людей с необыкновенными именами, людей ярких и успешных, оправдавших, если можно так выразиться, свои имена. К примеру, прекрасный актер Авангард Леонтьев. Леонтьевых много, а вот Авангард один. Не знаю, комфортно ли чувствовал себя мальчик по имени Авангард в школе, студент по имени Авангард в институте, но сейчас, видя и слыша взрослого состоявшегося человека с этим именем, можно сказать, что имя ему вполне подходит и, кажется, даже нравится, как и нам, зрителям.

Безусловно степени свободы в выборе имени зависит и от общества, в котором мы живем – от менталитета, обычаев, даже моды… Имя кажущееся сегодня очень редко, завтра будет до оскомины банальным… Это то, что сейчас произошло со свежими когда-то Максимами, Денисами, и вот-вот произойдет с Данилами, Гаврилами, Егорами, Степанами, Дарьями, которых уже едва ли не больше, чем традиционнейших Марий, Екатерин и Наташ. Так что и редкость и оригинальность имени – вещи весьма относительные. И тем не менее, всегда есть то, что выходит за всякие грани.

Вполне понятно, что родителям хочется дать ребенку имя, как-то выходящее из привычной безликости бесконечных Наташ, Катерин, Сергеев, Андреев, а в прошлом – Иванов. Ведь имя – это то, что должно как-то отличать человека от других, не правда ли? А с другой стороны, имя с древних времен стало определять принадлежность человека к определенному клану, семье, определенному социальному статусу.

Дворянам пушкинских времен никак не могло прийти в голову назвать своего сына, скажем, Агафоном или скажем Евстафием. Подобная выходка была бы приравнена к сумасшествию по меньшей мере. Так называли простых крестьян, отсюда и фамилии с этими корнями. И это говорит о том, что вольно или невольно, давая имя, люди в большинстве своем ориентируются на представления и ожидания окружающих - если не на стандарты, то на какие-то рамки своей социальной среды, от и до. Степени свободы в выборе имени традиционно ограничены, но были и исторические сезоны, когда эти степени свободы резко менялись. Как раз в революционные времена каких только имен не давали. Тогда появились женщины по имени Электрификация, Идея, Сталина, Ленина, а среди мужчин появились Марлены (Маркс и Ленин), Мэлсы (Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин), а попозже Электроны, Нейтрины…

Что мы скажем, например, об имени Идея? Если отвлечься от его конкретного значения, то звучит совсем неплохо, звуковая ассоциация с Орхидеей – красивейшим цветком в мире… Но что сказать, если это имя сочетается с неподходящей фамилией? Я побывал на одном из родительских форумов, где упомянули некую Идею Глупову. Фамилия Глупов – и так-то «не бей лежачего», да тут еще и Идея… Вот уж удружили родители своей девочке…

Завершая эту беседу, далеко не исчерпавшую свой предмет, хотел бы задать родителям, помышляющим о редком или оригинальном имени для своего ребенка, такие вот наводящие вопросы.
Уверены ли вы, что имя, которое вы даете ребенку:
- понравится в дальнейшем ему самому;
- не будет вызывать насмешек или излишних вопросов со стороны того окружения, в котором ему вероятнее всего предстоит жить, начиная с детского сада и первых классов школы;
- хорошо сочетается с фамилией и отчеством;
- достаточно гармонично и не тяжеловесно звучит, удобопроизносимо;
- не содержит в себе чрезмерной претенциозности, пафосности, каких-то завышенных ожиданий, которые могут связаться с именем и которые трудно будет оправдать (я знал, к примеру, человека, которого звали Принц, и это был далеко не красавец, и белого коня не имел, не говоря уже о белом Мерседесе);
- если оно дано из религиозных соображений или как раньше делалось батюшками – по случайному выбору в Святцах, не окажется ли неблагозвучным до постыдности, как например ни в чем не повинное имя Акакий, которое Гоголь дал своему широко и печально известному герою. Надо причем заметить, что имя Акакий носили и весьма достойные, сильные и яркие люди, как, например, великий грузинский актер Акакий Хорава. Но тут выручало именно то, что он грузин, и имя тем самым входило в другой акустико-смысловой ряд.

Короче говоря, давая имя ребенку, пожалуйста, не позабудьте внимательно, осмотрительно и надолго поставить себя на его место.

КАК ПЕРЕСТАТЬ БОЯТЬСЯ ПОТЕРЯТЬ РАБОТУ? (ПСИХОЛОГИЯ ЗАВИСИМОСТЕЙ)

Как избавиться от навязчивого страха потерять работу?
Работа для меня – средство существования, но кроме того, она очень нравится.
Константин

Константин, думаю, вы согласитесь со мной, что отвечать на ваш вопрос можно через понятие зависимости. В вашем случае – это похоже на сверхзависимость, зашкаливающую зависимость… Работа для вас – агент сверхзависимости, на её место легко можно было бы поставить что-то или кого-то другого – скажем, любимого человека или наркотик, алкоголь, табак и т. д.
Казалось бы, вещи совершенно разных порядков – но замыкаются они в одной точке внутри, и точка эта называется НЕуверенностью в себе, НЕсамодостаточностью.

Никто не может быть полностью самодостаточен, мы все от чего-то и от кого-то зависимы, и у каждого свое распределение и интенсивность зависимостей.
В книге "Приручение страха" я привожу психотехнологию "Игры в "нет", или Тренинг Потерь". Ежедневно в уединении, освободив хорошо мышцы, представлять себе в течение хотя бы пяти минут детально, как ты теряешь то, что для тебя драгоценно, как ты живешь БЕЗ этого и как находишь новые основания, чтобы жить, новые варианты бытности собой, новые смыслы жизни. Трудная это техника, но зато здорово помогает. В подсознании постепенно накапливается "запас прочности" или, как моряки говорят, "остойчивости" – способности корабля выдерживать огромные крены, удары волн и возвращаться в рабочее положение. И с прививкой это можно сравнить, создающей иммунитет.

И ещё можно идти через создание альтернативных, конкурирующих зависимостей. У вас есть любимая и дорогая для вас работа, так вот, заведите себе еще пару таких же любимых и драгоценных хобби, пяток-другой таких же друзей...
Делайте и заготовки в плане той же самой работы, но в несколько ином варианте: куда пойти и чем заняться в случае увольнения или краха фирмы?
Заготавливайте варианты ЗАРАНЕЕ. И вживайтесь в такую установку: «Не работа ценна для меня, а я ценен для работы. Не работа нужна мне, а я нужен работе. Не я ищу работу, а работа ищет меня. И пускай потрудится!»

И по моему опыту, и по опыту многих, человек, вжившийся в такую установку, не знает отбоя от заманчивых предложений о работе. И остаются только муки выбора…
Кстати, то же самое относится и к любовно-брачным поискам.

ЧТО ТАКОЕ НАСТОЯЩИЙ ДРУГ? (ПСИХОЛОГИЯ ОТНОШЕНИЙ)

У меня вопрос по поводу человеческой дружбы!
Кто, по вашему мнению, "настоящий друг"?
И какими качествами должен обладать сам человек, чтобы иметь "настоящего друга".

Ответ нам с вами дан уже давно, и ответ на века.
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», – сказано в Евангелии. Это слова Иисуса Христа в передаче Апостола Иоанна. Слова обращены к ученикам, которых Иисус в этом обращении назвал своими друзьями, подчеркнув: «вы друзья мне, а не рабы». Думается в связи с этим: зачем же церковь до сих пор называет человека «раб божий Имярек», когда сам Бог в лице Иисуса Христа объявил человека не рабом своим, а другом? Почему не взято в традицию именовать человека «друг божий Имярек»?..

Как неразделимо спаялись в словах Иисуса любовь и дружба, и как естественно!.. Не вижу никаких границ и никакой разницы между настоящей дружбой и настоящей любовью – это просто синонимы. А решающий критерий того и другого – готовность «положить душу за…». Что Христос и сделал.

Это, конечно, максималистская, высочайшая, предельная планка, как дружбы, так и любви. Меньше всего этого можно требовать от человека, меньше всего ожидать... Тем не менее, и среди самых простых и духовно, казалось бы, неискушенных людей (и чаще именно среди таких!), встречаются примеры такой дружбы и любви, когда они подтверждаются «положением души» – жертвой жизни... Это и есть единственная и абсолютная настоящесть, подлинность, истинность. Все остальное, в лучшем случае, приближения.


Ну а если отойти от максимализма, от предельных проверок, то в обыденности показателем дружбы будет ПРИЯТИЕ другого существа как самое себя. Желание и умение ПРИНИМАТЬ, принимать сострадательно, принимать деятельно, принимать душевно…
Слово «принимать» я употребляю здесь в некоем противопоставлении слову «понимать». Есть утверждение: «счастье – это когда тебя понимают». Нет, нет и нет. Никакого счастья то, что тебя понимают, не дает и не гарантирует, а скорее содержит в себе потенциальную угрозу. Ты понят – значит, ты предсказуем, тебя можно вычислить – значит, ты управляем, ты беззащитен. Совершенно открываться и позволить себя понимать вполне можно только другу.
Дьявол, если только он существует, очень хорошо понимает человека, полнее, чем кто бы то ни было, – пожалуй, столь же всеобъемлюще, сколь и Бог. Но Бог еще и ПРИНИМАЕТ, то есть, дружит с нами и любит нас, как родитель ребенка, – принимает со всеми потрохами, с изнанкой, со всей нашей тьмой, глупостью и мерзостью – принимает, не рассчитывая на взаимность, но веря в возможность нашего до нее дорастания… Бог верит в нас, Бог с этой верой занимается нами. Так, по крайней мере, хочется думать, хочется верить, что это так.

Понимание и приятие пересекаются по перпендикуляру. Для существ с ограниченной способностью понимания других, а мы все в большей или меньшей степени таковы, как раз умение душевно принимать и возможность быть принятым служит жизненным решением и спасением. Много ли понимает в нас собака? А мы в собаке – так ли много понимаем, как нам, всемогущим хозяевам, кажется? Неравенство явное, взаимонепонимание обоюдное, хоть и разноуровневое… Но собака, как никто, хочет и умеет принимать человека всей своею собачьей душой, всем существом, пусть и не понимаючи. И человек, хотя и не всякий, может принимать собаку как она есть: тут вполне можно говорить о приближении дружбы к истинности – готовность «положить душу за…» в этих отношениях нередко встречается, со стороны собаки особенно.

Стоит ли говорить, что настоящая дружба, как и настоящая любовь, предполагает доверие? И более того – абсолютность доверия?..
Говорить стоит – и обстоятельно прояснить, потому что уровни доверия разными могут быть.
У меня был друг А. Р., которого я любил и которому доверял абсолютно. Прекрасный обаятельный человек, талантливый журналист, А.Р. страдал периодическими депрессиями, проявлявшимися в неудержимых запоях. В запойных состояниях это был не другой человек, нет, – это был тот же А.Р., но вывернутый наизнанку. Вся его честность и порядочность оборачивалась лживостью и коварством, вся доброта – злобностью, все обаяние – животной отвратительностью… Все поведение и помыслы подчинялись дьяволу – зеленому змию – и ни одному слову, ни одному поступку и жесту А.Р. в этом состоянии верить было нельзя. Наркомания во всей красе. Много раз мне приходилось насильственно запихивать его в больницы или, связывая, пытаться выводить из запоев дома. Много наглотался от него добрых слов с обратным знаком, много вытер блевотины… Ну и сам не раз и не два называл его ласковыми мужскими словами, а то и охаживал рукоприкладством.
Когда А.Р. выходил из запоев, это был прежний, настоящий А.Р.. мой любимый и любящий друг. Слава Богу, доверия моего, верней – веры в него хватило до конца его дней. Уходил он светло…

Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность – болью прощания,
а ненависть – силой того отвращения,
с которым мы помним свои обещания…

Дружба – это работа приятия, работа доверия, работа прощения. Как и любовь.

КАК ВЫЖИТЬ И НЕ СВИХНУТЬСЯ В РОССИЙСКОЙ АРМИИ? (СОЦИАЛЬНАЯ ПАТОЛОГИЯ И ЭКСТРЕМАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ)

Владимир Львович, меня скоро призовут в армию. Естественно вопрос: как не свихнуться (остаться собой, человеком) в армии от физических и моральных унижений? Заранее благодарю.

Скажу с полной прямотой: лучший, надежнейший способ не свихнуться и остаться человеком в армии – не идти в нее. Добавлю важное: не во всякой армии, а именно в нынешней российской, степень моральной деградации которой давно уже перевалила за критическую черту.

Я сам служил в армии советской. Два моих сына тоже прошли через нее уже на исходе советской власти. У меня в армии были крупные неприятности. Не выдержав издевательств, я однажды отправил в нокаут сержанта, получил за это «по заслугам». Но ничего, обошлось. Один из сыновей прошел армию относительно благополучно, хотя первый год было очень тяжело и сильно надорвалось физическое здоровье. Но потом выдюжил. Повезло еще в том, что он служил в погранвойсках, где дедовщины было относительно поменьше, а серьезной здоровой службы – побольше. Другому сыну повезло меньше. Служа в войсках связи, он вернулся травмированный и физически и психически, и выбирался потом из психического срыва довольно долго…

В нынешнюю российскую армию, если уж не удалось откосить, нужно идти с гордо поднятой головой, с твердой установкой: «Я пройду через это и никому не позволю себя унизить».
С ясно осознанной решимостью: лучше умереть, чем позволить себя опустить. И – что важнее всего – с верой в то, что ты абсолютно прав и тебе в твоей правоте помогут Высшие Силы, поможет Бог, в которого лучше верить, чем не верить.

Еще очень важно заранее дать себе установку на как можно более раннее и интенсивное обретение друзей среди таких же солдат, как ты, того же призыва и той же степени первоначальной беспомощности. Хорошо бы успеть собрать как можно больше сведений от тех, кто уже прошел через армию, у них есть разные тусовки и сайты, опыта разнообразного много. Ты убедишься, что для выживания в армии, особенно на первом году, когда ты оказываешься, казалось бы, в полной власти дедов, важнее всего не физическая сила (хотя и она, особенно в сочетании с навыками боевых искусств, очень даже не повредит), а сила моральная, сила духа, решимость сразу же давать отпор издевательствам и идти в этом отпоре до конца. Эту силу в тебе сразу же почувствуют и, хотя будут пытаться и опускать и мстить, все же будут держать и определенную дистанцию.

В таких условиях величайшее благо – полностью расстаться с саможалением, приветствовать любую физическую боль, любую нагрузку, но не допускать ни шажка в сторону потери себя.

Наконец, помни все время: армия – это всего лишь эпизод в твоей жизни, мучительно тянущийся, отвратительный, страшный, но только лишь эпизод. И опыт, полученный в армии, в дальнейшей жизни всегда может быть обращен во благо, если будет осмыслен.
В фашистских концлагерях выживали и сохраняли свое «я», свою душу только те люди, которые были всецело уверены, что они через это пройдут, что лагеря кончатся, и дальше будет ЖИЗНЬ – настоящая, нормальная, осмысленная жизнь, образ которой они все время держали перед своим внутренним взором.

Если задашь себе эти установки и будешь им следовать, то колесо армейской фортуны воспримет твои усилия, и тебе повезет настолько, насколько может повезти человеку в таких условиях. Все остальное, как говорится, в руках Божьих, и пусть твои близкие молятся за тебя.

КАК БЫТЬ ПРИ НЕСООТВЕТСТВИИ СЕКСУАЛЬНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ МЕЖДУ СУПРУГАМИ? (ПСИХОЛОГИЯ ИНТИМНОЙ ЖИЗНИ)

Что можно сделать (вовне или внутри), если сексуальная потребность супруга намного выше моей (сначала все было нормально, но моя почему-то со временем понизилась)? Чувствую себя загнанной в угол: не могу смириться с ролью (и ее возможными последствиями!) женщины, которая не удовлетворяет своего мужчину, и пытаться удовлетворять, когда самой не хочется, выжимать из себя отсутствующее возбуждение сил уже нет!!

Зачем же выжимать из себя отсутствующее возбуждение? Скажите, пожалуйста, а у вашего супруга есть голова? А глаза у него есть? А уши? А язык для ЧЛЕНОраздельной речи? Поговорить с ним как-то можно или он всего лишь машина для удовлетворения собственных сексуальных потребностей? Вы, возможно, боитесь поговорить с ним на эту тему откровенно. А если говорили и общего языка не нашли, то возникает вопрос уже другой: а оно вам надо?

По меньшей мере двух необходимых составляющих гармоничной интимной жизни не чувствуется в вашем вопросе: взаимной искренности между вами и мужем – и взаимной любви. Если есть это плюс элементарное умение вести диалог – то есть слушать друг друга и высказываться – то все проблемы, подобные той, о которой сообщаете вы, разрешимы.

И очень важно для вас внутренне снять с себя обязанность «сексуального соответствия». Как только вы от этого долженствования освободитесь, освежится и ваше влечение, снимутся протестные зажимы, психологические и физиологические тормоза.
Не обязаны вы соответствовать сексуальным запросам своего супруга, равно как и он не обязан соответствовать вашим. Этот уровень отношений в рамках отношений истинно человеческих, тем паче любовных, с легкостью взаимосогласуется: находятся какие-то компромиссы, гибкие варианты, перемены жанров, тональностей, стилей и прочая. Нельзя же жить и общаться только на одном этаже.
Общение двух любящих друг друга людей должно быть небоскребом.

[1-10]  ...     [21-30]   [31-40]   [41-50]  [51-60]    [61-70]   [71-80]   [81-90]  ...    [151-155]