О вере и отношении к атеизму

          Как Вы пришли к вере? Что для Вас вера в Бога, как Бога себе представляете? Как относитесь к атеизму?
          
          Пришел к вере?..
          Иду. Только иду и не хочу останавливаться.
          Через много встреч идет Путь. Первая – мама. Религиозный, верующий не умом, но душой человек. Формально – атеист и коммунист, как и папа. Ее религией и богослужением была музыка – и вошла в меня как основа, как дорожное снаряжение. Мощнейший прорыв религиозного чувства – при встрече с музыкой Баха: третий ре-минорный концерт…
          Любови мои детские и юношеские, да и последующие, были в сущности богоискательством. Дружбы – тоже. Через дружбы, когда наступили тому сроки, пошли дороги к вере осознанной. В двадцатидвухлетнем возрасте из рук друга и коллеги по лаборатории электроэнцефалографии, Кати Богомоловой (подходящая к случаю фамилия), впервые получил на чтение Библию. Проникло, хотя не взяло. Странно вспомнить: по тем временам чтение Библии было на грани криминала, а для врача и научного работника – нонсенсом с подозрением на шизофрению. Сопротивляться государственной лаже, искать смысл жизни было опасно. Но мы все же сопротивлялись, каждый по-своему, мы искали.
          Один из ближайших моих друзей, доктор Валерий Ларичев, студенческий однокашник, потом соработник-психотерапевт, стал православным священником и иеромонахом, а наш с ним общий друг и коллега Ярослав Белодед – человеком глубоко верующим, весьма близким к церкви. Начинали все трое, конечно, с научного, как казалось нам, атеизма. Очень многое вместе переговорили, перечитали, передумали, переработали, пережили. И сейчас ясно: то лучшее, светлейшее, что между нами было и остается, хотя мы теперь очень редко встречаемся, – было и есть То Самое.
          Встреча и дружба с Александром Менем – целая книга в моей жизни, сказал бы я, Книга книг. Александр, Алик, как он себя называл в нашем общении, – христианин, православный священник, еврей по происхождению, помог мне доосознать и примирить в себе мои разные культурно-наследственные начала, распутать корни. «Антагонизм иудейства и христианства – ложный, историческое недоразумение, недоумие. Это все наше родное, кровное, как и коммунизм, и капитализм, и фрейдизм. Наше! – с ослепительной улыбкой говорил он, – изначально наше, еврейское, ставшее международным. И Богоматерь – еврейка, и Иисус Христос – целиком еврей. Только больше, чем еврей. Неизмеримо».
          И он сам, Алик, был целиком еврей и неизмеримо больше, чем еврей.
          Он же, Александр Мень, посодействовал моему вхождению в многоречный поток религиозных исканий всего человечества; помог осознать себя путником мировой религии Всеединства, у которой общего названия и церкви еще нет. Над рабочим столом Алика, близко-близко склонялся портрет гениального пророка этой религии – русского мыслителя Владимира Соловьева.
          Не только классические великие мировые вероисповедания – иудаизм, христианство, ислам, индуизм, буддизм – но и многие меньшие (среди них наиболее мне симпатична религия Бахаи) составляют поток будущего Всеединства, и это не только прошлое: поток обновляется...
          До церкви дошел вплотную, но не вошел. Ни в какую конфессию не вписался – не дались ни смирение плоти, ни ограничение мысли, ни покорность души. Остался, как не очень удачно говорится, приватно верующим, а правильней, просто путником, ищущим путником. По чувству – верующий, по мысли – сомневающийся. Мысль не находит Бога нигде, чувство – везде.
          Есть люди-камертоны, живые носители высокого религиозного бытия. Среди таких имел счастье лично встретиться с гениальным Аверинцевым; со светочами мысли и слова Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной; с Владимиром Зелинским – бывшим диссидентом, удивительно глубоким религиозным мыслителем и писателем, ныне священником, работающим в Италии; с философом-культурологом, дивным мастером слова Георгием Гачевым, задушевным другом…
          Наравне с современниками ставлю встречи с собеседниками из иных времен. Сухо назову только нескольких из сотен равно драгоценных. Маймонид. Блаженный Августин. Спиноза. Владимир Соловьев. Семен Франк. Николай Федоров. Вивекананда. Альберт Эйнштейн. Альберт Швейцер. Януш Корчак. Антуан Сент-Экзюпери. Андрей Платонов. Андрей Сахаров – это уже время мое…
          А еще очень важны были две встречи, о которых рассказал в недавних книгах: с гениальной ясновидицей Вангой и с НЛО – снарядом какой-то высшей цивилизации, взлетевшим на моих глазах из озера Севан прямо в Космос. Сверхчеловеческая мощь, Запределье, вживую явленное.
          Как представляю себе Бога?.. Как всё, вместе взятое, и бесконечно многое сверх того. Как образ всех образов. Как музыку музык. Как интеграл интегралов – Интегрум. Вселенная – один из синонимов. В привычном же словоупотреблении понятие «Бог» человека, сведущего в биологии и медицине, смешит тем, что разумеет наличие пола, навязывая представление о мужчине, оказавшемся способным в одиночку рожать. В природе такие редкие исключения существуют – например, самец милого и безобидного морского конька, но и ему для выполнения своей миссии нужна самка. Почему Бог – пола мужского, а не женского, можно понять историко-психологически; но принять гендерность Высшего Существа, имея открытый ум и элементарную естественно-научную подготовленность, невозможно.
          Атеизм – вера в то, что нет Высшего, нет Запредельного, нет души, – представляется мне очень здоровым телом без головы. Ходячий спинной мозг с костями, обшитыми мускулами. Петух с только что отрубленной головой может пробежать какое-то расстояние, кукарекая, даже взлететь, но потом…
          Религиозность присуща человеку как изначальная природная данность – в разной пропорции, разном качестве и количестве, от почти нуля до почти бесконечности. Но настоящей Верой первоначало это стать может лишь через знание и понимание, через просвещение – и это есть Путь, без начала и без конца.

Поделиться в социальных сетях

Вы можете сказать "спасибо" проекту здесь