Разрушители и помощники любовного счастья
Идеал – это такое навязчивое привидение,
которое так и норовит воплотиться в кого попало.
Из наблюдений
Предмет нашей страсти – визитная карточка нашего подсознания.
Оттуда же
Болезнь поверхностности
Все разрывы любящих, все разводы, каковы бы ни были их конкретные причины и поводы – симптом одной и той же всечеловеческой болезни: душевной слепоглухоты. Это та же болезнь, из-за которой люди ссорятся в транспорте, хотя быть им вместе не дольше пяти минут; та же, из-за которой они посреди тайн, ужасов и красот вселенских не знают, чем им заняться, если не гонит нужда; та же, из-за которой в мире льется невинная кровь, а дети теряют охоту учиться, еще не начав…
Другое имя этой болезни: поверхностность – умственная, душевная. Непроникновение в суть, скольжение по касательной и мимо. Можно и желательно быть легким, но нельзя быть поверхностным. Ни в искусстве, ни в жизни. Ни тем паче в любви…
Плата за поверхностность приходит из собственной глубины, той самой, в которую погрузиться не допустил либо страх, либо лень, либо дешевый соблазн, либо недоумие, либо все вместе взятое.
Глубина твоя смотрит в тебя. Ничего не говорит. Просто смотрит и взглядом безмолвия дает себя ощутить…
Пока любовь еще не умерла…
чуть-чуть про ЧЮвство
Любовь часто катастрофически отнимает чувство юмора (ЧЮ) – по крайней мере в отношении любимого человека и в отношениях с ним или с ней, и это – момент роковой, ведущий прямиком в пропасть: сперва в черную дыру безудержной, безумной любовной зависимости, а потом – под уклон недержания отношений.
Совместная жизнь без юмора – каторга неминуемой скуки, и хотя на свете весьма немало служительниц и приверженцев такого существования, счастье им не грозит.
Постигнуть, как любить, о молодые люди,
трудней, чем воду пить на бешеном верблюде.
Стоять – ударишь в грязь,
сидеть – мозоль натрешь...
Танцуй, танцуй, смеясь – помягче упадешь!
В танце что основное? Доверие и подвижное равновесие взаимопритяжения и взаимосвободы. Юмор, игра, фантазии, всяческие затеи – вот спасители отношений, вот иммунные средства от скуки, злобы, измен… Если затей недостает, если застой, скука – то и при самых благих намерениях происходит взаимное намагничиванье негативов, отношения протухают. Союз Двоих танцем душ и тел должен быть, чтобы не умереть заживо.
Я этой истины куски
глотал, играя в поддавки,
я так старался проиграть,
как будто завтра умирать…
И вот итог моих сражений,
вот что взошло на грядке бреда:
любовь – искусство поражений,
в любви страшней всего победа.
«Почему мы так часто ссоримся из-за пустяков, из-за ничего, на пустом месте?» Спросите не «почему», а «зачем». Ссоры на пустом месте возникают затем, чтобы его заполнить хоть чем-то... Равнодушие не дает шансов, из скуки нет дороги к любви. И вот почему многие, и дети, и взрослые, безотчетно пользуются методом Герострата: «Ты ко мне равнодушен, я тебе не интересен? Добро же, я заставлю тебя хотя бы ненавидеть меня!»
При дефиците любви, когда жизнь становится наказанием, ненависть ищется как последний шанс на любовь.
Вам редкостно повезет, если ЧЮ обнаружится и уцелеет хотя бы у одного из вас, или если успеет восстановиться после острого периода временной утраты, пока любовь еще не умерла, но уже несколько протрезвела. Одного ЧЮ на двоих или даже полЧЮ бывает достаточно, чтобы сносно жить вместе даже тогда, когда это практически невозможно. ЧЮ помогает любить без иллюзий, смягчает ревность, и хотя слегка умеряет кипение желаний и пылкость восторгов, зато очень содействует взаимопониманию и сердечной дружбе, а это для настоящего счастья, поверьте, гораздо важней, чем безумная слепоглухая страсть.
Послание ревнивцу
Ревнивец, древний мой собрат,
от мук твоих не в стороне я.
Не ревновать и я бы рад,
да этот зверь меня сильнее.
Наследственность не побороть,
предела нет ее излишкам:
ревнив безмерно сам Господь
и ревность передал детишкам.
А верность есть не долг, а дар,
а дар обратно отбирают,
когда он превращен в товар,
которым ноги вытирают.
А дар отнимется и сам,
когда угодно небесам…
Хоть времена переменились,
все также вечен этот бой.
Не забывай меня, ревнивец.
Я твой собрат, и я с тобой.
Закономерность, которую стоит обдумать и испытать
И в гневе, и в любви: если чувство слабое, то изображением усиливается; если сильное – ослабляется.
Любовь с помощью расстояния
Близкая душа может не найтись у себя дома, но встретится вдруг за тридевять земель. Возлюбить ближнего часто не удается (дай Бог не возненавидеть!) – зато есть стремление возлюбить дальнего, и это выходит не так уж редко. Становится, пожалуй, даже закономерностью.
Любовь с помощью отсутствия
«С глаз долой, из сердца вон» – часто так, да. И значит, любви просто не было. Что-то другое за нее принималось… А правда любви в том, что разлука только усиливает любовь. Человека даже легче любить, когда человека нет. Еще нет (не встреченного, не узнанного вблизи-вплотную, далекого, виртуального) или уже…
Любовь является раньше любимого. А уходит позже. Если настоящая – вообще не уходит.
Прощай. Продолжу путь в пустыне.
Не вспоминай меня. Живи.
Мое молчание отныне
считай признанием в любви...
Любовь с помощью развития
Когда развиваешься, на тебя обязательно сваливается какая-нибудь любовь. Чем дальше развиваешься, тем неожиданней сваливается. Это заметил герой моего «Нестандартного ребенка» Владик Клячко, и я не могу с ним не согласиться.
Любовь с помощью бедности
Ютиться можно очень счастливо.
Любовь с помощью неназывания
Настоящая любовь, как и дружба, не объявляется... нелюбовь тоже.
Кое-что о лгущей любви
Есть один опасный и довольно распространенный вид ложной любви, а точней – любви самолгущей.
Состоит из трех последовательных процедур: 1) идеализация, или кумиротворение, 2) возношение, или пьедестализация, 3) низвержение, или депьедестализация.
Сотворить, стало быть, себе кумир, вознести повыше и уронить погромче.
Возношение, или пьедестализация (от слова «пьедестал») – быстрый и энергичный подъем как-бы-любимого существа, идеала, кумира (а на самом деле – его образа в наших глазах) на недосягаемую высоту, в ореоле непогрешимости и совершенства.
А низвержение, или де-пье-де-стализация (выговорить тяжело, но ведь и дело нелегкое) – процедура обратная. Некоторым дает особенный кайф – рвотный оргазм.
Самый надежный способ депьедестализации, испытанный многовековой практикой всего мира, – пожить с кумиром. Просто пожить. Иногда – энное количество лет или месяцев. А иной раз – всего минут десять, рвотный рефлекс сделает свое дело.
Можно и без этого обойтись. Просто сказать себе: ну все, хватит, сколько можно. Я-то думал(а), что она (он) трамбамбам, а она (он) тримбембем. Ошибочка вышла: товар не тот.
Вот и все. Срабатывает.
Срабатывает, правда, за исключением случаев, когда мы успеваем превратить кумир в свой наркотик, когда впали в зависимость от него. Кумир, как всякий живой человек, скоро ли, долго ли, по тихому или с грохотом скатывается с пьедестала сам: обижает нас, достает, подставляет, обнажает свои изъяны, ведет себя непотребно или всего лишь естественно, обманывает, предает или просто не соответствует ожиданиям, надоедает, наконец, как алкоголику надоедает водка: сколько ни пьешь ее, проклятую, а она…
Тут бы самый момент – прозреть и освободиться, отделить образ, который внутри, от реального человека, который вне. Отличить в себе собственническую, потребительскую псевдолюбовь, которая всегда оценочна, всегда – за то-то и то-то, такие-то достоинства, от любви истинной, которая безоценочна, которая вопреки...
Однако как раз в таких положениях силу берет механизм наркотического душевного раздвоения: кумир-то с пьедестала благополучно слинял, а образ его – не хочет, образ сопротивляется – стаскиваем его, спихиваем, а он прыг да прыг обратно. Плещем черной краской, целыми ведрами, а ему хоть бы хны, утирается и стоит на месте. И вся эта чернота расползается по внутренностям нашей души и раздирает ее на болящие части.
Что ж, поделом. Кумира себе не сотвори – сказано и для нас. Если тебя обманули в любви, то этот обманщик – ты.
Великий обман заключен в притяжательных местоимениях: «мой – моя», «твой – твоя». Извечная война собственничества и свободы. Темный эгоизм, себя не осознающий и подменяющий любовь собственническим инстинктом.
В любви собственник проигрывает всегда, даже имея все. Налагать на реального человека образ своей потребности, ожидать от живого существа соответствия своим упованиям – ошибка глупейшая и коварнейшая. К любви отношения не имеет.
Любовь – исследовательская работа. Предмет исследования – любимое существо и его свобода. Цель исследования – осуществление права любимого существа быть собой. Кто этого не понимает, тому помочь невозможно.
Я твой сон засыплю солью клавиш…
Ты меня сегодня не оставишь,
ты меня когда-нибудь поймешь.
Пусть измена с шорохом змеиным
уползет в поджилки пианино,
пусть сразятся музыка и ложь.
Каждый звук любимым делом занят:
широко закрытыми глазами
озирает двойственность твою.
Каждый звук как пуля в сердце ляжет.
Музыка все знает, все расскажет
ночью у вселенной на краю.
О любовном Олимпе
Вертикаль жизни – от животности до божественности. На вертикали этой и располагается все человеческое житье-бытье, со всеми его потрохами и занебесными взлетами. Вовсе не выдумка романтиков-идеалистов, не сказка, а реальнейшая реальность – любовь настоящая, Любовный Олимп, та вершина любви, где двое любят друг друга нерушимо, свято и огненно.
На вершину эту поднимаются лишь редкие счастливцы. А удерживаются на ней и вовсе одиночные парные монады. Это те, кто жили долго или недолго и умерли в один день или в одночасье, как Ромео и Джульетта. Или не в один, но все равно вместе, как Пьер и Мария Кюри, как Осип и Надежда Мандельштам.
Олимп есть, но есть и все, что ниже, на подступах: холмы, долины, низины, заливные луга, пропасти, дремучие леса, степи, сухие пустыни, болота, тундры, грязевые вулканы…
Хотите уточнить, что же все-таки я подразумеваю под Любовным Олимпом?
Отвечаю: любовь живую, живую в полнейшей степени. Любовь, развитую во всех своих возможностях, по всем направлениям, во всей полноте.
Любовь, все включающую и не исключающую ничего, кроме лжи – ни плотских радостей, ни разногласий, ни ссор, ни болезней – но одухотворенную: пронизанную творческим началом, душевным сотворчеством.
Любовные олимпийцы – люди обычные во всех отношениях, кроме одного: они наделены даром любви, умеют и быть любимыми, и любить. У них может не быть взаимопонимания, но всегда есть взаимочувствие. Они друг для друга религия, их любовь – их Бог, которому они свято верят. И это к ним
вселенная летит со скоростью любви
– к ним и благодаря им. Это их любовь догадывается о тайне единства жизни – тайне, которую под сменными видимостями заключает в себе невидимая душа. Их любовь слепа к очевидному, зато видит невидимое. К ним относится лучшее, на мой взгляд, определение взаимной любви, данное Рильке: «два одиночества, принимающие, оберегающие и поддерживающие друг друга». Их любовь – не умение, а длящееся озарение, сподвигающее на труд понимания. Им открывается, что любовь больше, чем жизнь, что это бессмертие.
Я знал олимпийцев любви, знал и знаю. Немногие – но они есть, слава Богу. Люди весьма разные по характерам, устремлениям, верованиям, профессиям, складу ума, биографиям, судьбам.
Главные объединяющие черты:
- живой, развивающийся интеллект, открытое сознание;
- незацикленность на себе, вплоть до полного отсутствия самооценки;
- развитая способность сопереживания, со-мышления, со-бытия – жизни-в-другом (искусство быть Другим);
- развитая чувствительность к красоте, всяческой красоте;
- любовь к жизни безотносительно к себе; благодарность жизни.
Редко встретишь людей, мир которых и прост, естествен, и высоко одухотворен. Зато какое наслаждение попадать в такие редкостные миры, наблюдать за красивыми отношениями, подобными чудесным классическим музыкальным дуэтам или слаженным танцам мастеров. Есть, есть примеры! Кто хотя бы однажды побывал в обществе великих светочей духа нашего времени – Зинаиды Миркиной и Григория Померанца – сразу поймет, о чем говорю. Это уже не карнегианство, не ползучие земные азы психопрактики, а ее вершины и небо. И дышится там привольно, и думается хорошо.
В лице олимпийцев любви жизнь показывает, что необходимо для счастья в любви, какова основа этого счастья.
Дозрелость – вот как, пожалуй, можно определить это одним словом. Дозрелость до счастья.
Необходимость, однако, не есть достаточность. Для счастья в любви нужна встреча двух дозревших до этого счастья людей, но без помощи Свыше встреча такая недостаточно вероятна – нужна встреча дозрелости и дарованности.
Нужна молитва и вера.
Счастье – приход Гостя к тому, кто готов принять.
Ключевые слова: Духовное развитие, Любовь, Молчание, Ревность, Юмор
Поделиться в социальных сетях
Вы можете сказать "спасибо" проекту здесь
|
