Застреваемость высокая

   От природы Вам свойственно стремление к независимости, потребность утвердить себя, упорство, настойчивость, желание быть в числе первых. Вы чрезвычайно свободолюбивы и склонны отстаивать собственное достоинство, предъявляя высокие требования к себе и к окружающим. У Вас есть тенденция к лидерству, честолюбие, гордость и настойчивость в достижении поставленной цели, стремление к определенности. Ваша глубокая и длительная эмоциональная память на задевшие Вас события позволит Вам увязывать разрозненные факты и явления в единое целое, находить веские аргументы и доказательства правоты Ваших идей, поступков, оценок и помнить все, значимое для Вас, а это - прочный компонент для формирования доминантных идей, являющийся стержнем для длительного творчества.

   В любви Вы – завоеватель. Ваш объект любви должен всецело принадлежать Вам. Максимализм, поглощенность любовью, соединение ее со всеми Вашими жизненными установками, планами и надеждами могут надолго приковать все Ваше внимание.

   Учтите, что увлекшись важным для Вас делом и взяв определенную установку или идею за основу своих действий и поступков, Вы можете провести одностороннюю оценку фактов, упустив противоречивые и взаимоисключающие моменты, оттенки, детали. Такая интерпретация и тенденциозный отбор аргументов могут привести Вас к заблуждениям.

   Затем доминантные идеи могут перерасти в сверхценные, поглощающие всего человека, а это уже относится к разряду психологической дезадаптации. В такой период весьма желательна психологическая и психотерапевтическая помощь.

   Люди, обладающие высокой застреваемостью, склонны упорствовать, не желая обнаружить возникшее недоразумение или свои ошибки. Порою они становятся фанатиками или склочниками, подозрительными, склонными к конфронтации. Они превращаются в неутомимых спорщиков, которые резко подчеркивают свою критическую позицию. Тяжелые обстоятельства делают их повышенно уязвимыми, обидчивыми, чувствительными, внутренне злопамятными, сводящими счеты и жаждущим восторжествовать над противником.

   Высокая застреваемость приводит людей к тому, что они переоценивают свои возможности. И тогда их настойчивость постепенно превращается в упрямство и своеволие, вера в себя - в заносчивость и самонадеянность, честолюбие – в карьеризм, гордость – в гордыню, надменность. За этим следует повышенная принципиальность, непреклонность, властность, безапелляционность. Предъявляя слишком высокие требования к окружающим, они взваливают на них вину за свои неудачи, осуждают их, невысоко ценя их реальные достоинства и концентрируя свое внимание на их недостатках. Так формируется заведомая недоброжелательность ко всем людям.

   В любовной сфере – неумение прощать, ревность, нетерпимость, подавление воли и желаний Вашего партнера разрушающе подействуют на взаимоотношения.

    Самый известный шекспировский персонаж – Принц Гамлет – обладает высокой застреваемостью. Правда, следует учесть, что тяжелая жизненная ситуация, в которой он оказался, выводит на поверхность преимущественно негативные стороны этого компонента натуры. Он сам говорит о себе: "Я очень горд, мстителен, честолюбив." Гамлет осуждает всё и вся. Он заявляет, что для него весь мир – тюрьма. На это Розенкранц, один из его друзей, замечает: "Значит, тюрьмой ее делает Ваше честолюбие. Вашим требованиям тесно в ней." (Любопытно, что именно эти слова "весь мир - тюрьма" написал английский писатель XVI века Томас Мор в своём знаменитом романе "Утопия", а Шекспир мог читать это произведение.) Другой друг Гамлета - Гильденстерн замечает: " Гордец живет несуществующим. Он питается тем, что возомнит о себе."

   Гамлет подозрителен. Имея в виду свою мать Гертруду и Клавдия, он спрашивает Розенкранца и Гильденстерна: "За вами посылали?" И эти "шпионы" (как называют их некоторые критики) тут же подтверждают его догадку, говоря: "Милорд, за нами посылали." На их расспросы о причинах его печалей и странного поведения он сравнивает себя с инструментом и восклицает:

   "Ну, подумайте только, какой недостойной вещью считаете вы меня! Вам хочется играть на мне: вам кажется, что вы знаете мою слабую сторону; вам хочется вырвать сердце моей тайны." (Попутно: в пьсе "Как вам это понравится" Розалинда замечает Сильвиo: "Как ты можешь любить подобную женщину? Она делает из тебя инструмент и разыгрывает на тебе фальшивые мелодии. Этого нельзя терпеть!"

   Гамлет безосновательно подозревает Гильденстерна и Розенкранца в сговоре с Клавдием:

   "Готовят письма; два моих собрата, которым я, как двум гадюкам, верю, везут приказ; они должны расчистить дорогу к западне." (Некоторые критики, в частности, Алексей Машевский, считают, что Гильденстерн и Розенкранц осведомлены об устранении Гамлета. То есть, нам предлагают поверить, что Клавдий даёт им прочитать свой приказ до того, как запечатать письмо королевской печатью. Этого у Шекспира нет. Да и возможно ли такое?!)

   Даже в последние минуты своей жизни честолюбивый Гамлет заботится о своем добром имени и просит своего верного друга Горацио: "Правдиво расскажи обо мне, обо всем, что произошло, тем, кто не знает."

   Другой шекспировский герой - Готспер в пьесе "Генрих IV" сам рассказывает о себе:

   "Поверите ли, для стяжанья славы я, кажется, взобрался б на луну и, не колеблясь, бросился б в пучину, которой дна никто не достигал, но только б быть единственным и первым. Я в жизни равенства не признаю."

   Будучи побежденным в бою, уже умирая, Готспер произносит последние слова, обращаясь к своему сопернику:

   "Ты у меня взял молодость мою. Мне легче перенесть утрату жизни, чем то, что блеск мой перейдет к тебе. Сознанье этого мне ранит душу сильней, чем меч вонзился в плоть мою."

   Шекспир пишет об избыточном свободолюбии, нежелании подчиняться там, где это необходимо, об азарте соперничества. Так, в пьесе "Мера за меру" говорится:

   "Как следует за пресыщеньем пост, так и за неумеренной свободой нас цепи ждут. Томимы грешной жаждой, как крысы, что отравы обожрались, мы жадно пьем – и, выпив, умираем."

   В другой пьесе Шекспира – "Троил и Крессида" – утверждается:

   "Коль в обществе ступени устранить, настанет всюду хаос. Ведь их забвение ведет к тому, что с каждым шагом мы идем назад, стремясь вперед. Когда не чтят вождя кто ниже лишь ступенью, их самих не чтят ближайшие, и тех, кто ниже; дурной пример, что подан сверху вниз, всех заражает завистью бесплодной, соперничества бледной лихорадкой."

   В Библии рассматриваются различные стороны высокой степени застреваемости. Вот примеры. Иову говорят:

   "Ты преисполнен суждениями нечестивых: суждение и осуждение – близки."

   В Притчах Царя Соломона содержатся предоcтережения:

   "Погибели предшествует гордость, а падению надменность. (...) Придет гордость, придет и посрамление. (...) Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми. (...) Гордость человека унижает его, а смиренный духом приобретает честь. (...) Как нехорошо есть много меду, так домогаться славы не есть слава."

   В Экклезиасте написано:

   "Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым: зачем тебе губить себя?"

   Евангелие от Луки учит прощению:

   "Наблюдайте же за собой. Если согрешит брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему. И если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день возвратится к тебе и скажет: "каюсь", – прости ему."

   Перед критикующим своего ближнего поставлена серьезная задача в Евангелии от Матвея:

   "Что ты смотришь на соринку в глазу брата твоего, а бревна в своем глазу не замечаешь? Или скажешь брату твоему: "дай, я выну соринку из глаза твоего;" а у тебя - бревно в глазу? Лицемер, вынь сперва из глаза твоего бревно, и тогда увидишь, как вынуть соринку из глаза брата твоего."

   Интересные идеи о положительных и отрицательных свойствах, присущих застревающим личностям, можно найти в трудах различных мыслителей. Кант пишет:

   "Высокомерие, как показывает само это слово, склонность всегда быть наверху – это вид честолюбия, на основе которого мы ожидаем от других, чтобы они ставили себя ниже нас, и, следовательно, это порок, противоречащий уважению, на которое каждый человек может законно притязать. Высокомерие следует отличать от гордости как любви к чести, т. е. заботы о том, чтобы ни в чем не уронить своего человеческого достоинства перед другими (поэтому гордости обычно сопутствует эпитет благородная). В самом деле, высокомерие требует от других уважения, в котором оно со своей стороны им отказывает."

   Ларошфуко считает:

   "Гордость часто разжигает в нас зависть, но та же самая гордость нередко помогает нам с ней справиться."

   Юнг предостерегает:

   "Можно оказаться полностью захваченным той или иной идеей, если своевременно не отдать себе отчета в том, почему она приобретает над нами влияние. (...) следует спросить себя: "Почему эта мысль настолько овладела мною? Что бы это значило для меня лично?" Такое просветляющее сомнение может уберечь нас от опасности полностью и без остатка стать жертвами собственных идей."

   Шопенгауэр отмечает, что привычка критиковать других имеет свои положительные стороны:

   "Подобно тому, как человек незаметно для себя носит вес собственного тела, но чувствует всякую постороннюю тяжесть, которую он захочет подвинуть, – точно так же мы не замечаем собственных ошибок и пороков, а видим лишь пороки и ошибки других. Но зато каждый имеет в другом зеркало, где явственно отражаются его собственные пороки, ошибки, неблагопристойные и отвратительные стороны. (...) Кто критикует других, тот работает над собственным исправлением. Таким образом, тот, у кого есть наклонность и привычка подвергать втихомолку, про себя, внимательной и суровой критике внешний образ действия, вообще все поведение других, трудится при этом над собственным исправлением и усовершенствованием: ибо у него найдется достаточно или справедливости, или, по крайней мере, гордости и тщеславия, чтобы самому избегать того, что он столь часто и строго порицает."

   Наиболее стрессогенная ситуация для человека с высокой застреваемостью: неуважение, пренебрежение к нему со стороны окружающих, невозможность выйти из унизительного положения.