|
Вам сшить быстро или хорошо?
Вопрос портного
Здравствуйте, друзья. Сегодня еще понятнее стало, почему все никак не получается у меня делать рассылки объемом поменьше, покороче, зато почаще, – почему получается длинно и редко. Если получится дочитать эту рассылку – увидите...
Продолжаем разрабатывать неисчерпаемую тему агрессии. Всем, кто откликнулся на предыдущую рассылку, которая тоже об этом, – спасибо: обратная связь, опыт в нашу копилку. Сегодня пространства у нас для него не хватит, отложим пока.
На очереди разговор об агрессии детской.
Тренеры жизни
особо агрессивные дети – чего ожидать, как обращаться
Письмо, помянутое в рассылке 142: о трехлетнем мальчике, спонтанно агрессивном. Сперва кусался, потом начал всех бить, драться, детям в детском саду от него спасу нет. При этом здоров, развивается нормально умственно и физически. Интеллигентные родители в растерянности, чувствуют себя виноватыми. Уже из двух детсадов ребенка, по требованию других родителей, пришлось забрать. На детских площадках, в песочницах – все то же самое, сплошная проблема. Пытается иногда нападать даже на старших детей...
Из ответа матери
Анна, винить вам себя не в чем – такой жребий выпал, билет в лотерее природы.
Таких, как ваш сын, из каждых 50 детей – один-два. Дети с врожденной спонтанной агрессивностью, драчуны, забияки. Как правило, это мальчики, как исключение – девочки. (Если драчлива девочка, больше подозрений на какое-то отклонение, хотя и здоровые девчонки тоже бывают злые и приставучие. Повышенная агрессивность девочек, могущая в совсем раннем возрасте проявиться той же кусачестью, вскоре избирает другие пути выражения – активней рук становится язык).
Тут пока что не столько психология работает, сколько зоология. Если понаблюдаете за выводком цыплят, за пометом щенят или стайкой мальков, то почти наверняка увидите, как один экземпляр из этой мелюзги то и дело набрасывается на остальных, всех гоняет. И вскоре все его начинают бояться, почтительно обходят, уступают без боя еду и прочее – вступает в силу уже зоопсихология: статусные ожидания.
Важно знать: самые воинственные особи, наполеончики и среди детенышей, и среди взрослых, – далеко не всегда физически самые сильные, но их всегда такими считают другие! Внушающее воздействие наглости, напора, самоуверенности. Цель зоологического агрессора – не уничтожить свое окружение, не повредить кому-то, а всего лишь пробудить инстинкт самосохранения – запугать. Никому из угнетаемых не приходит в голову укротить наглеца – ни индивидуально, ни коллективно, всем скопом – это было бы так легко!.. В досознательных сообществах каждый за себя, каждый одинок, и у массы людей, слабых духом, – так же...
Если же находит коса на камень – драчуну попадается другой такой же драчун, наполеончику – наполеончик, – завязывается война, постоянные жестокие стычки – кто кого, и тут уже возможен серьезный исход. Но чаще скоро ли, долго ли, кто-то уступает, сдается, и победитель становится Номером Первым – маленьким паханом. С большой вероятностью (но все же не стопроцентной) статус этот сохранится за ним и во взрослости. Судьба уступившего первенство под вопросом: либо станет Номером Вторым и будет, боясь только Первого, еще пуще терроризировать всех остальных (и подлавливать миг отомстить Первому, скинуть его с престола); либо сольется с прочей трусливой массой, станет серым середнячком; либо – нередкий исход – опущенный падет ниже всех, станет первым с другого конца – Омегой.
Все то же – среди волчат, ягнят, обезьянышей... Доминантные особи (ДО) – генетические агрессоры – рождаются в определенном проценте у очень многих видов животных, и мы, увы, в их числе. Генопрограмма ДО нацелена на установление господства на своей территории и наивысшего статуса в сообществе себе подобных (стае, стаде, клане, семье). Агрессия ДО направлена преимущественно по горизонтали – против особей своей возрастной и весовой категории. Детеныш нападает на детенышей, подросток – на других подростков, может пробовать на зубок и тех, кто повзрослее. Но тех, кто явно старше, больше и сильнее, благоразумно обходят. Не трогают, как правило, и намного меньших, могут даже им покровительствовать, брать под защиту.
Все это соответствует природному принципу родовой выживаемости. И можно понять, почему в каждом поколении обязательно рождаются ДО, однако процент их мал. С одной стороны, у ДО преимущество: власть над сородичами дает им возможность оставить наиболее многочисленное потомство, переправить свою наследственность в следующие поколения. А с другой стороны – безжалостное давление конкуренции: в жестоких боях за власть между ДО поколения за поколениями выживали лишь единицы.
Такой вот пережиток природы несет в себе человечество. И ваш ребенок, видимо, – из породы ДО.
Понимаю, от диагностики не легче, хочется знать, как приспособить природу к цивилизации. Положение – как шахматный цугцванг: и так нельзя, и эдак не можно. Недопустимо, чтобы от вашего ребенка страдали другие дети. Невозможно и держать его взаперти, в изоляции или водить на цепочке. Жестоко наказывать, за битье других – бить?.. Метод старый как мир, в какой-то степени действенный, но и более чем сомнительный. (Размышления по сему поводу – в ответе на следующее письмо. – ВЛ) При грозных взрослых, в открытую, может быть, нападать на других детей перестанет, зато в отсутствие...
Вы, как я понял, своего ребенка пока не наказываете, стараетесь только сдерживать. Результаты видите сами. К тому дело идет, к сожалению, что на какое-то время без физического воздействия в критические моменты не обойтись – даже Януш Корчак иной раз бил маленьких зверенышей по рукам. Делал это с горьким сознанием правоты и мукой душевной...
Безнаказанность обучает злу. (См. в следующем письме о "накатке". – ВЛ) На время, пока несмышленыш мал, пока дочеловеческая природа его еще не может получить противовеса в недозрелом сознании, отваживание от агрессии наказанием, насильственная выработка тормозов – из худшего менее худшее. Но на одних наказаниях далеко не уедешь, или уедешь не в ту сторону...
Есть ли вообще шансы, что проблема решится – вероятность, надежда, что усиленная агрессивность ребенка если не исчезнет совсем (так практически не бывает), то уменьшится до выносимых пределов – или станет более контролируемой в проявлениях, более сдерживаемой, управляемой?..
Да, вероятность есть, надежда реальная. Шансы дает время. Развитие – включение других генопрограмм, дозревание сознания и самоконтроля. Воспитывающая среда и уроки жизни – а они будут обязательно и могут быть очень суровыми, раньше или позднее...
Изменения к лучшему могут произойти. Только не сразу. И не во всех случаях.
Мои наблюдения над агрессивными детьми из породы ДО и другими подразделяются на профессиональные и сугубо личные. Последние менее систематизированы, зато более прочувствованы. Как и большинство моих сверстников, я страдал от агрессоров, водившихся среди нас, сам таковым не будучи. Я любил дружить, а не драться, и драчунов просто не понимал, они заставали меня врасплох, я терялся. Во дворе и в классе нашем, где учились одни мальчишки, было всего двое-трое таких бичей общества, еще парочка в параллельных классах, но их хватало на всех. Хватило и на мой детский невроз: одно время я думал, что я трус, не мог с этим смириться...
С одним из своих дворово-школьных мучителей неожиданно подружился, и на всю жизнь. Сначала, еще до школы, он регулярно бил меня, пяти-шестилетнего, во дворе. Бил не только меня, но меня почему-то с особым усердием. Потом мы оказались в одном классе, и там он свое дело продолжил. Я наконец как-то раз озверел и побил его – оказалось, что я сильнее. Он не успокоился: в одиночку уже не лез, но собирал оравы сорванцов и натравливал на меня: по дороге из школы они окружали и били меня портфелями по голове и ногами по ногам, очень больно. Я опять потихоньку озверел, подловил однажды его одного, повалил на мостовую и с полминуты на нем посидел, но не бил, злобы уже не было. Отпустил. Он поднялся и, мигая и всхлипывая, протянул мне руку: – "Давай дружить". – "Давай".
С того мига мы душевно не разлучались и ни разу не ссорились: первый враг стал и первым другом. Дрались только в шутку: дома кидались подушками и боксировали. Потом, подростками уже, вместе пошли в секцию спортивного бокса.
Любопытно: вскоре после нашего примирения Яшка мой (да, это он, я писал уже о нем...) резко вдруг присмирел, настырная ненасытная агрессивность сменилась широким дружелюбием и добродушием. Омегой не стал, отнюдь: и себя в обиду не давал, и за слабых заступался, обидчиков колотил крепко, в ярости мог покалечить... Далеко потом, взрослый уже, растолстевший и благодушный, по пьянке мог иногда вдруг проявить неадекватную злобность к посторонним (к друзьям – никогда), затевал драки, приходилось утаскивать. Агрессивность – ДО программа раннего детства, стало быть, никуда не делась – но нечто надстроилось над нею: человеческая программа.
Как-то, в солидные уже годы, в другую историческую эпоху, когда дети наши уже вовсю подвергались тем же испытаниям и похуже, я спросил Яшу:
– Зачем ты меня бил? Можешь вспомнить? За что?
Прищурился, ухмыльнулся.
– За то, что живешь. Чтобы жизнь не казалась медом, как в армии. Тренировал на жизнь. На эту вот жизнь...
– А-а, спасибо, – ответил я и кинул в него подушку.
Судьбы и характеры других жизнетренеров моего детства в подробностях мне не известны. Один в школе не доучился, рано стал уголовником, получил срок и пропал. Другой класса с седьмого превратился в пай-мальчика, чуть было не вышел на медаль, потом сделал нехилую комсомольско-партийную карьеру, стал замминистра, членом ЦК... Третий, низкорослый, но сильный, атлетического сложения парень, очень прыщавый, тоже постепенно утихомирился, перестал драться, но остался злым на язык, притом ярко выраженным антисемитом. Поступил в военное училище, дальше не знаю. Еще один учитель-мучитель, которого, после долгих его приставаний и издевательств, мне довелось опустить в уличном поединке, годам к двадцати пяти спился и дни свои закончил в психушке.
Само собой разумеется, этих моих частных заметок для каких-то серьезных выводов о судьбах детей-агрессоров не достаточно. Не достаточно даже и последующих профессиональных наблюдений, исчисляемых сотнями случаев. Изучить надо во всех подробностях и со всех сторон – сотни и сотни тысяч, по всему миру.
Настоящего, капитального научного исследования особо агрессивных детей, многолетнего прослеживания их развития и судеб, насколько известно мне, до сих пор не проведено. Такое исследование первостепенно важно для человечества и заслуживает, я полагаю, специального гранта...
Я же могу пока сообщить, что, по моим ограниченным данным, маленькие агрессоры, подобные вашему сыну, в большинстве случаев перерастают свою детскую ДО-программу и, понабивав энное число шишек другим и себе, более или менее успешно вписываются в обычную (точнее, российскую) жизнь. Уже к шести-семи годам может произойти существенная подвижка к адаптации, к двенадцати – еще вероятнее. Но придется вам запастись терпением, решительностью и изобретательностью...
Темпераменты и характеры у бывших забияк получаются разные – и активные, энергичные, волевые, холерические – при том, конечно же, вспыльчивые, взрывные – и уравновешенные, веселые и с ленцой, сангвинические или ближе к флегме, или даже меланхолические, но это гораздо реже. Некоторые проявляют недюжинные способности, от спортивных до математических (реже – гуманитарные). Все вроде бы налаживается, но нужна осторожность. Агрессивность почти у всех бывших маленьких ДО таится в подспуде и может – если нажмется красная кнопка (например, ревность плюс алкоголь), подвергнуть опасности жизнь окружающих и их собственную. Минное поле...
Бывают и случаи, когда ранняя неуемная агрессивность оказывается ведущим признаком психопатических и/или криминальных наклонностей. Случаи, когда над ранней генетической ДО-программой ничего путного не надстраивается... Некоторые имеют в основе хромосомную аномалию (удвоение Игрек-хромосомы), некоторые – мозговую органику (эпилепсию в том числе, явную или скрытую), некоторые – непонятно что... Ваш мальчик, вы пишете, здоров, и все же я пожелал бы вам хорошо обследовать его психоневрологически, эндокринологически и цитогенетически. Не повредит...
Вот еще мои вам пожелания на сегодня и на ближайшее будущее (год-два).
- Как бы ни было тяжело и вам, и другим, не лишайте сына общества других детей, делайте новые и новые попытки научить его общаться без драк. Не отступайтесь от этой цели и твердо верьте в успех. Не получается пока в детсаду – водите на площадки, в компании друзей и т.д.
- Каждый раз, когда сын при вас ни с того ни с сего нападет на другого ребенка, ударит – моментально, без разговоров, бейте его по рукам так, чтобы он почувствовал боль. Если продолжит драться – оттащите в сторону, возьмите за шиворот, приподнимите, чуть подержите и хорошенько встряхните; потом, продолжая держать, опустите. Если будет вырываться, брыкаться – повторите воздействие, встряхните сильней – это архетипический сигнал зарвавшемуся младшему от Сильного Старшего.
- Даже всего лишь пятиминутное спокойное общение с другими детьми без драки считайте поначалу большим достижением – и хвалите за него мальчика, одобряйте, показывайте, что вы радуетесь.
- Если драка затевается по инициативе другого ребенка – не вмешивайтесь. (Если, конечно, не происходит чего-то опасного).
- Если сын отнимает у другого ребенка игрушку, но не дерется, наказывать его не надо, но твердо потребуйте, чтобы игрушку вернул. Если не отдает – отнимите и отдайте сами. Если начинается протест, сопротивление, драка – уведите с площадки, дайте немного остыть, а потом возвращайтесь как ни в чем не бывало. Дальше по ситуации.
- Старайтесь показывать ребенку только самые мирные и спокойные фильмы и мультики, где персонажи не дерутся, а дружат, играют и забавляются ("Смешарики", "Лунтик").
- Читайте с ребенком как можно больше хороших детских книжек, в которых описываются милые и забавные существа, с их забавными мирными приключениями ("Винни Пух").
- В доме как можно чаще должна звучать спокойная классическая и веселая музыка, ничего резкого, воинственного, грубого, диссонантного.
- При возможности держите дома животных, приучайте к любви к ним, любите их вместе.
- Как можно больше движения, спорта, разнообразных физических занятий – до утомления. Интенсивное движение снижает агрессивность, "сжигает" ее. Особенно хорошо – плавать. Как можно больше! Вода гасит огонь – и снаружи, и внутри.
- Танцуйте с ребенком, учите его танцевать.
- Пусть как можно чаще рисует, лепит, занимается конструкторами, творит... Но обязательно в чередовании с интенсивными физическими нагрузками.
- Устраивайте импровизированные домашние спектакли, в которых у ребенка были бы разнообразные роли, но преимущественно мирные, созидательные. Домашний детско-взрослый театр – это целый мир и целая наука, займитесь этим с помощью интернета и книг, и вы откроете для сына и для себя кладезь психологических чудес! (См. также ответ на следующее письмо.– ВЛ)
- Как можно больше юмора! (См. следующее письмо. – ВЛ)
- Каждый вечер, минут через 15 – 20 после того, как ребенок уснет, проводите с ним, спящим, родительский гипноз, он же гипнопедия – внушение в естественном сне. (См. также рассылку №121) Да, именно в этот промежуток времени, когда так называемый быстрый сон начинает сменяться медленным, более глубоким, можно, минуя спящее сознание, обращаться непосредственно к подсознанию: ваше обращение будет слышаться и усваиваться без просыпания.
Тихонько подойдите к ребенку, наклонитесь над ним. Дотроньтесь рукой до плеча, осторожно погладьте по головке... руку можно не отнимать, оставить в соприкосновении... Ребенок может пошевелиться, заворочаться, что-то пробормотать, может и не среагировать, продолжать спать спокойно – неважно, связь уже есть, ваше присутствие воспринято. Можно начинать внушение.
Тихо, размеренно и внятно, с теплой и уверенной интонацией говорите ребенку то, чего вы ему желаете. Каким стать, каким быть. Как чувствовать себя. Как относиться к другим и себе...
Все утверждения должны быть краткими, простыми, понятными. И все – только положительными, без употребления "не". Утверждаться должно с опережением то, чего пока еще нет, что только еще должно быть – и что, как вы твердо должны сами верить – уже совершается, уже начинается, уже происходит. В этой опережающей вере – вся тайна действенности, вся суть внушения. (См. также все, что я писал ранее о Действующем Образе События – ДОС. – ВЛ)
"Ты хорошо играешь с ребятами, мирно, дружно, ты молодец. Тебе нравится играть с ребятами и дружить. Ты хороший, ты добрый. Ты дружишь с ребятами. Тебе весело играть с ними. Ты любишь играть спокойно, любишь дружить. Тебе нравятся ребята. Ты всем нравишься, все тебя любят. И я люблю тебя... Спи, мой хороший..."
Не перегружайте, не говорите слишком много за один раз, не старайтесь сказать сразу все желаемое. Лучше понемножку и только самое главное. Каждый вечер, изо дня в день.
В сущности это молитва. Душа ребенка – ваш храм. Если истинно веруете и полностью сосредоточены, молитва дойдет: "По вере вашей да будет".
Чистый Лист
детская агрессия как проявление непонятых неладов:
как вникать и что делать
Еще письмо из свежей почты.
ВЛ! Только что отвела сына в садик: пошел с глазами, еще мокрыми от слез, а я в сторону работы с глазами, наполняющимися слезами.
Почему слезы? Горя никакого, слава Богу, не произошло. А вот ребенка как подменили...
Жене сейчас 4 года. Веселый, активный, добрый, озорной мальчишка. Хороший мальчик, любимый близкими малыш. Мне с его рождения постепенно стали близки книги по детской психологии, по общению с ребенком. Не советы, а знания, которые заставляют думать. Потому что сама иногда не понимаю, не знаю, что будет правильным и верным для моего карапуза, как себя повести в той или иной ситуации, чтобы не навредить ему и себе. Интересно мне это...
И вот сейчас я не понимаю, почему происходит то, что происходит. Женька агрессивный стал, злится, раздражается, обижается, дерется, обзывается – это все направлено в сторону родителей, в основном мамы.
Я не сторонник постоянных наказаний, битья детей. Но иногда не выдерживают нервы, сейчас я могу и шлепнуть, ругаю себя за это. Наш доктор-гомеопат сказала: "Вы что, не видите? Вы с ним философствуете, а это не проходит, ВАШ ребенок этого не понимает. Он просто садится вам на шею. Он вас раскусил раньше, чем вы его. Управляет вами. Даже батюшки говорят, что ребенка надо иногда шлепать, что он должен бояться родителей. Обозвался – по губам ему. Дерется, грубит – скажите ему что вы его родители, самые близкие, что вы его растите, кормите, что он зависит от вас и раз он так себя ведет, лишите его еды. Потерпит, ничего с ним не случится. Будет по-другому относиться..."...
Владимир Львович, может, есть доля правды в этом, но не могу я принять это – бить, лишать еды... Какие-то жестокие методы. Я даже иногда, когда шлепну, не выдержав, вижу, что ребенок страдает, что он еще озлобленнее становится. Не делаю я этим лучше. И что хорошего в том, если ребенок будет бояться родителей.... Не понимаю.
А с другой стороны, слов он действительно не понимает. Сразу повышает голос, когда ему просто спокойно что-то говорят. Кричит: "Ты что, глупая?! Не понимаешь! Я тебе сказал: дай мне сок (застегни брюки и т.п.)! Что, несколько раз надо повторять!?" Вчера на ровном месте обозвался, стукнул – я его шлепнула по губам, сказала, что мама самый близкий человек, что тебя любит, что нельзя маме говорить такие слова и драться, что это плохо. Так в ответ он еще
больше и сказал "ты мне не мама больше!". Вот как быть?.. Понимаю, что, возможно, он не думает на 100% так, как говорит...но как ножом по сердцу...
Я понимаю, что я что-то упустила. Что-то сделала не так. Что сейчас он действительно мной управляет. Что мама для него не авторитет... И боюсь, что дальше может быть хуже. Не хочу этого. Хочу, чтобы ребенок рос счастливым, успешным, не сел на шею. Чтобы все мы были счастливы.
Еще, возможно, ситуация усугубляется тем, что папа долгое время не поддерживал мои, как он говорит, "методы воспитания". Говорил, что слишком добрая, что все ему с рук спускаю, только говорю с ним. Папа мог наорать на него, грубо отволочь его в комнату...
Иногда я Женю за что-то все же наказываю: оставляю в комнате или в углу подумать, что он поступил не хорошо, а потом предлагаю поговорить. Но в углу он не стоит, выходит, при этом в адрес мамы, естественно, звучат нелицеприятные слова. Потом появляется папа, который до этого просто лежал на диване и не вмешивался. И при сыне говорит: "Что, опять твои крутые методы воспитания?!". Я неоднократно мужу говорила, что так нельзя делать. Если есть, что сказать, это нужно делать, когда сын не слышит... А так сын видит, что и папа маму опускает... О каком авторитете можно говорить... В общем, я запуталась...
Подскажите, пожалуйста, что делать? Что я упустила? Что я делаю не так? Помогите, пожалуйста, поправить ситуацию. Не хочу слез... Хочу, чтобы все было хорошо. Чтобы Женя не относился так к маме, чтобы не огорчался, был счастлив. Все мы были счастливы... Ксения.
Случай для общесемейной психологической помощи, а не для изолированной работы с ребенком или его мамой, хотя кому вроде бы здесь помогать, как не ей, Ксении, за помощью обратившейся?.. Да, ей, конечно, и ребенку – через нее. Но и папе ребенка желательно бы помочь. Научить – если не поддерживать маму, то хотя бы не вредить психологически – ей, сыну, а через них в перспективе и себе... Только как до папы добраться?.. А там еще детский сад, где неизвестно что делается...
В письме Ксении, как обычно бывает, дан моментальный снимок ситуации в свете моментального настроения. Что-то на этом снимке видно отчетливо, на переднем плане. Что-то размыто – на заднем, что-то лишь смутно чувствуется... Муж дважды именуется папой, один раз мужем, не назван по имени, от этого повеяло холодком отчуждения. Трудности с сыном описаны так, будто вся ответственность за его воспитание лежит только на Ксении: "Что я упустила? Что я делаю не так?" А супруг-отец где?.. А он что упустил? Лежит на диване и не вмешивается, потом вдруг возникает и опускает маму?
Полнее всего семейное закулисье проявилось в странноватой последней фразе письма: "Все мы были счастливы". По смыслу предыдущего недостает "чтобы" в начале. Получается, что счастливы – были...
Проблемный ребенок вбирает в себя проблемы родителей и всего взрослого окружения, на языке своего поведения проявляет и предъявляет их. Четырехлетний детсадовец Женя явно не относится к агрессивному или негативистическому типу детей. Он лишь недавно вошел в это состояние – его "будто бы подменили". Его агрессивное поведение – не постоянное, а лишь усиленное и учащенное в сравнении с прежним: и раньше не был пай-мальчиком: активный и озорной. Агрессия – ситуационная, не спонтанная. Направлена – очень важно заметить – в отличие от мальчика из предыдущего письма, не по возрастной горизонтали, а по вертикали вверх, против взрослых, против матери особенно, и частота вспышек нарастает. Почему это происходит, из маминого письма не видать.
Вероятными причинами могут быть:
- Психофизическое переутомление: ходить в детский сад каждый день – это работа, работа тяжкая, по себе помню; может быть, не хватает воздуха и движения, разнообразия занятий и впечатлений; может быть, недосыпает; может быть, есть скрытая интоксикация организма из-за какого-то болезненного очага (в миндалинах, например), неверной диеты... Все это требует подробного расспроса, вникания, размышления и, быть может, обследований.
О самочувствии мальчика из письма мамы не узнать. Характерно для множества родительских обращений по поводу неподобающего поведения детей: о действительном или предполагаемом самочувствии ребенка – ни слова, ни мысли, как будто ребенок только ведет себя, а не чувствует и переживает.
- Фаза развития: пресловутый "период упрямства", время первого и болезненного самоутверждения личности, установки характера – доказательства миру, что ты человек, а не машина для послушания – пусть даже и наиразумнейшим указаниям взрослых. Классики детской психологии относят этот период к промежутку от двух с половиной до трех с половиной, максимум четырех лет. Но у каждого сроки свои, график свой, и бывают дети, у которых период упрямства так и не начинается или начинается только в подростковом возрасте или аж в двадцать, а то и в тридцать, когда уже явно поздно; бывают и те, что, как маленький Наполеон Бонапарт, показывают зубки с рождения...
- Непроизвольное подражание агрессивности окружающих (даже скрытой), агрессивной среде. Впечатлительному ребенку достаточно посмотреть пару вульгарных мультиков, чтобы на пару дней охаметь. А сколько всего хамского и агрессивного успевает набраться за день на улице, на экране, в транспорте, у себя дома, в детском саду, потом в школе?.. Все дети подражают невольно и вольно, все ловят и нахватывают что угодно невесть откуда, "из воздуха" – медиумичны – а некоторые особенно. Женя, возможно, как раз такой. Слова его, приводимые мамой: "Ты что, глупая?! Не понимаешь?! Я тебе сказал: дай мне сок (застегни брюки и т.п.) Что, несколько раз надо повторять!?" – явно оформлены в стилистике грубого взрослого наезда на нерасторопного малыша. Взято из своего же дома? Из дома, где между родителями висит напряженность, и быть может, бывали сцены не для показа ребенку – это вот "опускание"... Или из садика принес?
Ребенку много не нужно: даже глубоко спящие дети, не просыпаясь, каким-то образом чутко ловят все страсти-мордасти взрослых и после по-своему их выражают...
Компенсация самооценочного ущерба. Свойство общее для детей и для взрослых: сливать злость, агрессию, подспудно накапливаемую от перетерпливаемых унижений, сиречь ущерба самооценки, на кого-нибудь, кто для этого поудобнее. Мягкосердечная мама или бабушка – в самый раз. Не на них, так на какую-нибудь мелюзгу, на младенца, на муху. Испортить вещь, чашку разбить, игрушку сломать... Как природа не терпит пустоты, так подсознание не терпит закрытости и безысходности – куда-нибудь да прорвется, наружу выплеснется. Когда все выходы для агрессии перекрыты наглухо, может начаться депрессия, ночные кошмары, судороги, саморазрушение организма или какое-то извращение. Здоровое досознательное существо этого стремится не допустить – и вот вдруг так называемая немотивированная агрессия, приступы беснования...
Если вы наказали ребенка, а он не принял наказания, счел несправедливым, а следовательно унизительным, счел вашим насилием и ничем больше – будьте уверены, это аукнется, его подсознание отомстит – не вам, так кому-нибудь, не скоро, так отсроченно – подруге, супругу или, почти с гарантией, собственному ребенку. Или себе же...
Похоже, что самооценка Жени сейчас терпит ущерб, и он возмещает его на маме. Детский сад под большим подозрением. Но может быть, первую скрипку успели сыграть и описанные мамой антипедагогические приемы папы.
- Накатка. Все повторные домашние размолвки, ссоры, скандалы – и между родителями и детьми (всех возрастов), и между супругами или братьями-сестрами, - происходят, как правило, по одной схеме и по одной главной причине или одному и тому же сцеплению двух-трех причин, хоть и по разным поводам. По одному алгоритму, одному сутевому сценарию, одному сюжету. Притом грабли эти, на которые обе воюющие стороны с упорством, достойным лучшего применения, наступают, обладают удивительным свойством: с каждым на них наступанием и стуканьем по мозгам – ожидаемого обучения этих самых мозгов почему-то не происходит.
Нет, происходит. Только обучение с минусом, отрицательное. Обучение – как не надо, как хуже. Обучение наоборот.
Проторенная дорожка конфликта, накатка, как я это называю. И правда, похоже на накатанную, отполированную ледяную дорожку, получающуюся из замерзшей лужицы или заледеневшего снега. Прокатились разок-другой – стало скользко, еще раз-другой – еще скользче, еще легче кататься и с каждым разом все дальше... Вот уже не дорожка, а зеркало, навернешься – мало не покажется...
По такой вот накатке (когда и как ее проторили впервые – редко упомнишь) и сталкиваемся, ругаемся, озлобляемся, уродуемся и уродуем, уничтожаем друг друга. Словно актеры, в несчитанный раз играющие один и тот же спектакль, – актеры несчастья, превратившиеся в автоматов, пускаемых в ход нажатием некоей красной кнопки. Как во всяком спектакле или программе – пунктир промежуточных пусков: состояние, поведение и слова одного суть кнопка запуска состояния-поведения-слов другого: слово за слово, крик за криком, удар за ударом...
Накаткой – самообучением злу – становятся и повторные эпизоды безнаказанной спонтанной агрессии. (См. предыдущее письмо. – ВЛ) Похоже это еще на закручивающуюся воронку, с каждым раскрутом все более расширяющую свой охват. Заступили чуть за невидимую границу начала коловращения – понесло, закрутило... Механизм многих трагедий. Все большое начинается с малого.
Нажимателем красной кнопки в конфликтах обычно оказывается кто-то один – накатанный возмутитель спокойствия. Ребенок для этой роли в домашних сварах более чем подходит: "вчера на ровном месте обозвался, стукнул... я его шлепнула по губам... он в ответ еще больше..."
Но на ровном ли месте Женя обозвался и стукнул?.. Не на ровном он был месте, а уже на накатке – уже был раздражен чем-то, уже скользил по дорожке конфликта, уже крутился в воронке и цепкой ручкой втащил туда маму... Что-то его на накатку толкнуло, что-то в воронку вбросило – а вот что именно – пока тайна, вопрос, подлежащий изучению.
Хорошо, что мама Ксения – любящая, добрая, ответственная, самокритичная, думающая, расположенная учиться и изменяться. А что растеряна, что ведет себя непоследовательно и подчас по-детски, что эмоций больше, чем разума... Покажите, у какой мамы не так, дайте почитать этот ходячий учебник.
Все мы некомпетентны в собственной жизни. Каждому, даже суперпсихологу, нужен зоркий и добрый понимающий взгляд со стороны и немножко сверху. Свои глаза другому не вставишь, чужие не позаимствуешь. И тем не менее, работа нашего брата психолога-психотерапевта на то и нацелена, чтобы к затуманенному взгляду человека изнутри его жизни прибавился ясный и действенный взгляд извне, – чтобы слились эти взгляды в действенном Понимании.
Из ответа
Ксения, понять, почему Женю вашего "как подменили" и поправить положение можно, если:
- хорошенько подумать,
- целенаправленно понаблюдать,
- поэкспериментировать собственным поведением, поискать варианты реакций и тактик – лучших способов общения с ребенком.
О чем подумать?
О том, что (или кто) может ребенка напрягать, раздражать, раздергивать – дома и в детсаду. Вполне ли здоров? Не устает ли, высыпается ли, хватает ли воздуха и движения? Недогул – одна из весомых причин детской капризности и агрессивности. Не мучается ли от скуки, достаточно ли разнообразия впечатлений, игр. Нет ли перебора с агрессивными мультиками или компиграми? Не угнетает ли, не травмирует ли его кто-то или что-то в детском саду, где он проводит много времени?..
Чего он боится? От чего защищается? Что его может разочаровывать?.. Против чего (кого) протестует, бунтует?
Может быть, вносит смуту в душу домашняя атмосфера, какие-то нелады между вами и мужем? Эта тема лишь слегка обозначилась в вашем письме. Вы пишете, что отец Жени в воспитании сына участвует мало, участвует скорей отрицательно, и о каком-то общем вашем подходе к воспитанию речи нет. Если так, то это предмет отдельного разговора, информации для которого в письме не достаточно.
Недостает информации и по многим другим вопросам: режим дня Жени, его рацион, его привычки и увлечения; ваши и отцовские биографии и характеры, чем занимаетесь, образ жизни семьи. Сведения о бабушках-дедушках, наследственность со стороны папы и мамы. Обстановка в детском саду, отношения сына с воспитателями и со сверстниками и т.д., и т.д. Врачебно-психологическая консультация – а вы обратились ко мне именно за ней – требует уймы подробностей для анализа, сопоставления, взвешивания. Требует большого труда...
И вам тоже потрудиться придется.
Что должно стать предметом вашего постоянного наблюдения и осмысления?
Самочувствие и настроение ребенка, их перемены, вместе с переменами поведения, в зависимости от:
- времени суток;
- погоды и ее перемен;
- того, чем занимался до вспышки конфликта, агрессии, грубости (или чем предстоит заниматься, а ему этого, возможно, не хочется),
с кем общается, с кем общался перед тем, как "началось",
сыт или голоден, недоел или переел,
гулял (много или мало) или дома сидел,
удовлетворялись ли его желания или были запреты, ограничения;
- настроения вашего или кого-то другого из домашних;
- каких-то отдельных ситуаций (например, одевание или укладывание спать);
- поступков, слов – ваших или чьих-то еще, на которые реагирует особенно обостренно...
Сразу повышает голос, когда ему просто спокойно что-то говорят. А что именно "говорят спокойно"? Спокойно можно сказать: "погода хорошая", "убери игрушки", "я тебя люблю", "ты дурак", "пора спать", "на конфетку", "не ковыряй в носу", "мороженого нельзя" – все можно сказать спокойно. Наверное, не на все ваши спокойные слова, к нему обращенные, Женя реагирует повышением голоса, а на какие-то, отрицательно для него значимые? И так ли уж спокойно вы к нему обращаетесь? Без крика, тихо, даже шепотом – еще не значит спокойно: дети чутко ловят подтексты...
Внимательно проследите, при каких условиях, в каких обстоятельствах всего чаще и вероятнее возникают капризы, упрямство, непослушание, грубость, агрессия. (И кстати, не только у Жени – у вас и у мужа тоже.) Вы уже накопили немало таких наблюдений, но никак их пока не обдумали, не составили себе ясной картины для практических выводов.
Пожалуйста, заведите тетрадь ежедневных наблюдений. Записывайте каждый вечер, как прошел день, в каком ребенок был настроении и как себя вел, со всеми сопутствующими событиями и обстоятельствами. В записях должно быть как можно меньше ваших эмоций и как можно больше объективности и конкретики. Записанные наблюдения сами собой будут выстраиваться в связную картину, и вскоре вы убедитесь, что обрели бесценный инструмент исследования собственного ребенка. Поймете, от чего зависит его самочувствие, его настроение, а с тем и поведение. А когда поймете – сможете верно действовать.
Что я упустила?
Думаю, в перспективе пока ничто серьезное не упущено, все поправимо и многое достижимо. Главное упущение на сегодня – ваше недогадывание о душевном состоянии и самочувствии ребенка, неведение о его внутреннем мире, невосприятие, непрочтение его переживаний. Поэтому-то и неуследимыми остаются моменты начала перемен его настроений в каждой вспышке конфликта, и непонятными – причины "подмены": входа в ваши конфликтные взаимоотношения. Очень важно припомнить, с чего это началось и как развивалось, ибо выход из безвыходных положений там же, где вход.
Что я делаю не так?
Наверное, многое, как и все мы, родители, не исключая самых искушенных психологов. Если бы у меня была видеокамера наблюдения за вашей с ребенком жизнью, если бы я сидел за этой камерой круглые сутки изо дня в день, и если бы всегда точно знать, что не так, а что так...
Одно не так видно из письма – нестыковки ваших намерений, действий и слов, противоречивость сигналов, подаваемых ребенку. Когда мама говорит малышу: "мама твой самый близкий человек, мама тебя любит" и одновременно бьет по губам... Сами подумайте, какой образ мамы, какое понятие о близости и любви вы в него этим внедряете. А когда он в ответ "ты мне больше не мама" – вам "как ножом по сердцу"... Конечно же, он так "стопроцентно не думает", ни даже однопроцентно. Но он ТАК ЧУВСТВУЕТ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС – и он прав по-своему, прав по-детски – болящей правдой момента. Детское сознание не может соединить в непротиворечивое целое любовь и битье. Причина – почему и за что эта злая тетя, бывшая только что мамой, бьет по губам, – к делу не пришивается: ребенок не бухгалтер, подсчитывающий платежки.
Второе не так – общение с ребенком на непонятном ему языке. Точней: не-общение. Насчет того, что философствование с ним не проходит, замечено правильно. Философствование, добавлю, и со взрослыми не проходит. Но не "слов он не понимает", а вашего подбора слов и вашего способа высказываний.
Как искать и находить лучшие способы общения с ребенком?
Допустим: ребенок на ровном, как вы полагаете, месте, обзывает вас дурой. Возможно, такое случалось уже не раз. Что вы обычно делаете в ответ?.. Бьете по губам, заявляя при этом, что вы его любящая мама. Он: "ты мне больше не мама". Ставите в угол – он из угла выходит, продолжает обзываться и драться. Шлепаете – он еще хуже. Объясняете, стыдите – а он свое...
Опробованные варианты с отрицательным результатом. Грабли, уже набившие себе мозоли о ваш лоб.
А ведь есть множество других вариантов, других способов реагирования. На эту вот "дуру", одну и ту же.
Говорите: "он управляет мной". Общаясь, мы все, так или иначе, управляем друг дружкой, и дети, и взрослые. Проза общения, замечаемая лишь когда начинается столкновение интересов и воль: конфликт.
В ваших с Женей столкновениях сшибаются лбами управление с управлением, манипуляция с манипуляцией – равно беспомощные, равно слепые. Он сопротивляется вашему управлению, вы – его. А всего успешнее вами управляет его непослушание, его возбуждение, его агрессия – вы этим ведетесь – и дружно, совместно с ребенком, накатываете дорожку конфликта...
Особое замечание о родительской оценочной зависимости от ребенка.
Не ваш ребенок вами управляет извне, а ребенок, который у вас внутри. Зависимый маленький ребенок. Зависимый более всего от оценок. Любых. Зависимый от каждого слова, обращенного с тем или иным отношением, с той или другой оценочной интонацией...
Понятно и очевидно, что ребенок оценочно зависим от родителей, от старших, от сверстников, ото всех. А вот оценочная зависимость родителя от ребенка, старшего от младшего – не так очевидна. Меж тем роль играет великую. Сколько взрослых зверей усмиряется при одном лишь взгляде маленького человечка; сколько непутевых жизней, готовых ухнуться в пропасть, собирается и выстраивается этим беспомощным и всесильным взглядом...
Мы хотим быть хорошими для детей, ради детей – это естественно, это правильно, это и наполняет жизнь живым смыслом, протянутым в Вечность... Нравиться ребенку, быть им любимым – подарок душе взрослого, награда от Бога.
Но худо, ежели взрослый жаждет быть во что бы то ни стало только хорошим в глазах ребенка, если боится ему не нравиться. В этих случаях, весьма частых, перед ребенком оказывается не Сильный Понимающий Взрослый, а всего лишь другой ребенок, слабый и слепой Вымогатель Хороших Оценок и Запретитель Плохих. Странное чудище, и непредсказуемое, и управляемое. То заискивает, старается угодить, то вдруг злится, орет, все запрещает, наказывает. Обижает и обижается, унижает и унижается, и пугает тебя, и боится...
То и дело спадающие штаны – вот как выглядит в глазах ребенка оценочная зависимость от него взрослого, самим взрослым не осознаваемая и не контролируемая. Такую зависимость ребенок быстро раскусывает и не прощает – ни родителям, ни бабушкам-дедушкам, ни учителям, ни врачам, ни психологам – никому. Ребенку во взрослом нужна сила – душевная сила. А сила – это бесстрашие и свобода. Ребенку от взрослого нужна любовь безусловная, зрячая, ничего не боящаяся, САМОУВЕРЕННАЯ ЛЮБОВЬ – а не зависимость от его, ребенка, отношения, от его любви или чего бы то ни было.
Просьба не путать самоуверенность любви с самоуверенностью человека. Если есть Бог на свете, и если любит созданий своих, то любит именно так – любовью независимой, САМОУВЕРЕННОЙ. Но сам Бог не самоуверен, ему это не нужно, он занят саморазвитием.
...Так вот, следующую "дуру" постарайтесь проигнорировать. Не сделать вид, будто бы не услышали – нет, услышать и отнестись спокойно, как к дождику или лаю собачки. Трудно, конечно. Но вы постарайтесь, дайте себе заранее такую установку, настройтесь – и хотя бы частично получится. И если получится (с каждым разом все легче), то слышать вы будете уже не только словесный текст "дура" ("да как он смеет, неблагодарный, грубиян, хам, да он совсем ... да где же мой авторитет..." – накатанная реакция оценочной зависимости) – не только текст, но и бессловесный КОНТЕКСТ: скрытое содержание, суть. Не "дура", а "плохо мне... я одинок и меня не слышат... да как же мне докричаться... да что же мне с этой жизнью и с собой делать..." Вот он, контекст.
Если вы не реагируете как оценочно-зависимый автомат, не ведетесь агрессивными текстами, а слышите их контексты – вы уже не управляетесь стихией конфликта, бессознательной темной силой – не катитесь по накатке. Вы внутренне свободны. И можете видеть, что действительно происходит, и понимать, что творится в душе ребенка. Можете осознанно выбирать свое поведение. Можете искать, пробовать, испытывать подходы и варианты. Можете быть разной, неожиданной, небывалой.
Спросим себя: чего мы хотим – чтобы ребенок не грубил, не орал, не закатывал истерик, не дрался (дальше – не врал, не бездельничал, не воровал, не курил, не пил, не кололся)?.. Чтобы он этого не делал – или чтобы ему НЕ ХОТЕЛОСЬ этого делать?.. Чтобы не говорил маме "такие слова" – или чтобы НЕ ХОТЕЛ говорить, чтобы так не думал?..
Разница принципиальная. Когда за "дуру" или за удар по допотопному рецепту батюшек больно накажут – око за око, агрессия на агрессию – "дура" вслух может больше не произноситься, но обзывать вас ребенок будет мысленно. Бить больше не станет – бить будет в воображении. Страх жестокого наказания удержит язык и руки – свобода слова и действия будет отнята. Это просто. И лучше, чем ничего. Лучше, чем безвольное пассивное попустительство: можно хотя бы жить. Но как жить?..
Вот как: на страхе. Без искренности. Без доверия. Без дружбы. Без настоящей, открытой и праздничной, свободной любви. Жить, всего лишь более или менее безопасно сосуществуя с посаженным в клетку зверем. Жить на пороховой бочке. Отрубишь горгоне одну голову – вырастут три других... Так и живет испокон века несчастное человечество, не придумавшее пока для борьбы со злом ничего лучше наказания и его угрозы – репрессивной модели существования.
Никакие репрессии не отнимают свободу чувства, свободу желания, свободу воображения и свободу лжи. После острастки наказанием желание произносить ругательные слова, и покрепче, желание причинять вам боль – у ребенка (как и у взрослого) останется и усилится, перейдет в подспуд. Зло не искоренится, лишь спрячется или замаскируется. Подавленное, вытесненное – занырнет в подсознание и будет ждать своего часа.
Подростки, матерящиеся на улице, вряд ли матерятся при родителях у себя дома (хотя иные родители вовсю матерятся при детях). Вожделенный запретный плод ненормативной лексики питается извне сквернословящим окружением, а изнутри – подавляемой, непроработанной, не изжитой детской агрессией, вызревающей в полновесную взрослую злобу.
Как же – не подавлять агрессию агрессией, а прорабатывать, изживать?
В ответ на "дура" (или на удар) МОЖНО:
- крепко взяв ребенка за плечи, серьезно, неотрывно и пристально (но не зло!) смотреть ему прямо в глаза, мысленно произнося нечто в таком духе: "все прошло... ты хороший... ты успокоился... мы с тобой дружим... я люблю тебя... все будет хорошо..." Постоять так молча секунд пять, потом сразу отпустить и спокойно, как ни в чем не бывало, продолжать делать свое дело. (Допустим, готовить обед или одевать ребенка). Все, что вы сказали без слов, ребенок прочтет душой в ваших глазах, все это в него войдет и будет работать. Еще минут пять желательно с ребенком не говорить ни о чем.
На многих детей такое бессловесное внушение действует сильнее любых слов или шлепков. Но не следует делать этого более трех раз в месяц – воздействие ослабеет. Все приходится разнообразить и обновлять.
Еще МОЖНО:
- властно обнять, сильно прижать к себе (возобновив этим чувство телесной связи и мягко напомнив о своей превосходящей физической и душевной силе), посадить к себе на колени или взять на руки (хорошо и поднять повыше, слегка встряхнув, а потом крепко обнять). И в таком вот соединенном положении (контекст: мы с тобою одно, и ничто нас не разлучит, твоя глупость в том числе) кое-что спокойно сказать. Ни в коем случае не по прямому поводу, не о "дуре", не об ударе, даже если он причинил вам боль. "Я знаю, тебе сейчас трудно. Мне тоже. Иногда мы бываем в плохом настроении. Иногда нам хочется поругаться, подраться. А потом мы все равно миримся и любим друг дружку... Сейчас мы с тобой подышим глубоко-глубоко... И нам станет легко-легко... Ну вот. Уже легче... Мы с тобой помирились, мы дружим, нам хорошо вместе жить... А сейчас мы (пойдем гулять, будем обедать, играть, спать...)
Хорошо – раз-другой, а то и поболее, вот так усилив телесную связь, попросить ребенка: "Расскажи, почему ты на меня рассердился. А потом я тебе расскажу про себя..." Может не рассказать. А может и рассказать. Может быть, скажет что-то совсем в другую сторону. Что бы ни сказал (или ничего) – никаких поучающих возражений или встречных обвинений. Спокойно принимайте и поощряйте любые его слова или молчание. А сами можете ему рассказать, что в детстве тоже, бывало, сердились на маму или на папу... Что вас наказали однажды за то, что...
Разговор по душам. Простой, искренний. На уровне, доступном ребенку. Может не получиться – не страшно, важна попытка. Потом получится.
Еще варианты из эн возможных.
– Дура!
– Что-что?.. Не слышу. Погромче, пожалуйста.
Допустим, говорит громче.
– Не слышу. Еще громче... Еще, еще громче... (Допустим, орет во всю глотку.) Нет, все равно не слышно. Непонятно говоришь. Ты лучше спой, когда поешь, слышнее...
Может продолжать, истерически-исступленно, либо, что вероятнее, уже механически, на исходе эмоции... В любом случае, в конце концов, выплеснется и иссякнет, а вы, если проявите терпение и дожмете до этого иссякания, останетесь неуязвимой – победите в его пользу. Никаких больше нравоучений и наказаний – довольно, он уже сам себя наказал.
Или:
– Меня зовут Ксения, а не Шура. (Не Нюра, не Мура, не Жмура...)
– Дура ты, дура!
– Что такое "ду"?
– Ду-ра!
– Что такое "ра"?
И так далее.
Или:
– Дура!
– Ага, если дура, то начинается пррро-це-дура!
Берете маленького грубияшку одной рукой за ухо, крепко, но не до боли, или лишь с небольшой; другой рукой начинаете усиленно щекотать. Его ответная реакция – скорее всего ошарашенное хихиканье, визг, будет сопротивляться и вырываться, но обзываться вряд ли дальше продолжит. Если и продолжит, неважно:
Смысл подобных ответов на детскую агрессию: показываете ребенку, что вы душевно сильны и оценочно от него независимы; показываете свою власть над собой и немножко над ним. Показываете свое понимание его состояния и – при твердом неприятии безобразного поведения – несокрушимое приятие его самого: свою САМОУВЕРЕННУЮ любовь. Переводите ситуацию в юмористический регистр – безопасно разряжаете конфликтное напряжение.
С четырехлетком лучше всего! – конфликт увести побыстрее в сказку, в игру.
– Дура!
– Где кура?
– Дура!
– Кура нашлась, вот она, ко-ко-ко, куд-кудах-тах-тах... А где петух? Куд-куда мой петух пошел?
– Дура! Ты дура.
– Ага, вот и он, петух. Петушок и курочка – дурачок и дурочка. Жили они, были, как их звать, забыли. Это сказ не про нас, а про то, как свет погас. Хочешь сказку дальше – покажи мне пальчик.
Возможно, захочет – четырехлеток все-таки. Если захочет, придется с ходу придумывать (продолжая, допустим, одевать, или по дороге в детсад), а "дуру" проехали, вот и все.
Вы сказки ребенку вообще рассказываете иногда?.. Играете с ним в ролевые игры?.. Перевоплощаетесь еще в кого-нибудь, кроме надоевшей и ему, и вам Мамы? – Однообразной Мамы, озабоченной своим авторитетом, но не озабоченной – и напрасно –своим артистизмом. Пробовали превращаться в Дельфина, в Клоуна, в Медведя, в Пингвина, в Волшебницу, в Карлсона?.. В кого-нибудь из любимых персонажей – из книжек, из мультиков?..
Если игровая фантазия с импровизацией к вам в гости не приглашается, и если ребенок у вас активный, любопытный и озорной, то есть, вполне нормальный, то... Побыстрей исправляйте ошибку. Вспоминайте скорей собственное детство! Подробней!..
Все первое десятилетие жизни, да и добрая половина, если не больше второго – Царство Игры, Королевство Фантазии, Империя Сказки! Общение со старшими изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год – без фантазии, без игры, без перевоплощений в домашнем театре – для ребенка болото непроходимое, болотище скуки! – И одна из достаточных, из природно-законных причин повышения агрессивности...
– Дура!
– Тр-р-р-р-р! – милицейский свисток. – Тр-р-р-р! – Га-га-га! – Гусь-Милиционер (по сказке Эммы Мошковской) выскакивает из машины. – Милицию вызывали? В чем дело, кто здесь нарушает? Кто безобразничает, кто ругается и дерется? Ага-га! – Вот этот! Вот Нарушитель! Га-га-гарестовать его! Га-га-гаштрафовать! На четыре щипка!..
Щипаем-штрафуем Нарушителя - не слишком больно, но чувствительно. Арестовываем – привязываем полотенцем, к кровати на целых двадцать секунд. Все делается с убежденной стремительностью, азартно и весело, захватывающе, не давая опомниться... Появляется Судья Слон (или Белый Медведь, или Дельфин, или Заяц, лучше не Волк...) – Кого тут арестовали? – Милиционер: – Вот этого Нарушителя. – Судья: – Его уже наказали, понятно. Он уже понял, что так нельзя. Теперь можно его отпустить, он больше не будет. Он вообще-то хороший мальчик. Он любит маму. Мама его тоже любит. Они уже помирились...
А еще хорошо бы обзавестись разными масками – зверей всевозможных, человеков диковинных – или, лучше еще, понаделать их самим, вместе с ребенком (а хорошо бы и вместе с папой!..). Среди прочих персонажиков пусть будет и некто страшненький и плохой, какой-нибудь Злюка. Вот кто-то на кого-то рассердился (не будем уточнять, кто на кого, и так ясно) – и произнес скверное слово. Моментально появляется Злюка (маску можно даже не надевать, просто показать) и радостно-злобно хрипит: "А-а!.. Вот и я! Это я обзываюсь! Это я, Злюка! Да-да, все вы тут дураки! Один я умный! Ух, какие вы все плохие! Один я хороший! Я лучше всех! Ух, как я люблю обзываться и драться!.. Ух, как я вас всех..."
Можно говорить за Злюку самой, можно предоставить это ребенку, можно попеременно, можно подключать других персонажей, импровизировать так и сяк... Результат: негативные чувства ребенка получат свободный, безвредный и даже полезный выход, увидятся им самим со стороны, напряжение разрядится, конфликт выльется в психолого-познавательную игру, станет не разрушительным, а созидательным.
Еще хорошо бы, чтобы кто-то из вспомогательных персонажиков надо всем весело, безудержно, взахлеб смеялся, появляясь в самый неожиданный миг. Кто? Может, обезьяныш какой-нибудь или поросенок (им также может быть дозволено и похулиганить слегка). Или Чебурашка. Или кто-то еще из мультиков, или просто смайлик...
Не сомневаюсь – вы сами, если попробуете-поищете, найдете что-то свое, работающее – только начните и не отступайтесь, смело испытывайте то и се, отпустите себя в поиск!
Не бойтесь ошибок, старайтесь лишь, чтобы они были разными, – и начнут случаться попадания в яблочко, и удачи не избежать... В воспитании, как и в жизни, не бывает стопроцентности и полно неожиданностей, как в погоде. Всегда будут в душе ребенка (и в вашей тоже) погоды хорошие, плохие и так себе. Всегда будут и падения, срывы. Какой бы вы ни были идеальной мамой, может наступить день великого посрамления, когда все ваши усилия и достижения покажутся вам напрасными.
Нет, ничто не напрасно, все в толк пойдет, если продолжить жизнь с Чистого Листа. У ребенка можно учиться умению открывать Чистый Лист: прощать жизнь, начинать с начала...
***
Ну вот, пусть теперь возглашают, что краткость – чья-то там сестра. Отвечаешь всего на одно письмо одной мамы по поводу одного ребенка, а выходит если не книга целая, то глава или почти. В данном случае – из готовящегося продолжения "Нестандартного Ребенка". Я вспахивал в НР и тему детской агрессивности, и вопрос о телесных и иных наказаниях, и о том, как налаживать доверие и общение с ребенком, как вникать, как пользоваться волшебством игры... Не понял, читала ли Ксения Корчака, читала ли Гиппенрейтер, читала ли моего НР. Случается, книги для жизни хватает, случается – нет. Если читает человек, и не впрок, это не обязательно означает, что плохо читает. Кому-то нужно тыканье в текст, разжевка – а кому-то развитие, расширение, углубление темы, поворот именно к его случаю, который может оказаться и целиной, терра инкогнита...
Так стремится разбухнуть письмо, если повод его – человек, и если не позволяешь себе схалтурить. Над ответом Анне я работал четыре дня, над ответом Ксении и комментарием (ей тоже адресованным) – шесть дней. Вижу, что тексты еще сырые, далекие от должного качества и полноты, но пришлось остановиться: за это время в очередь встал десяток с лишком писем, взывающих о помощи, о консультациях, о приеме очном или заочном. Писем, требующих не меньшей работы...
Друзья, есть еще повод сказать ОСОБОЕ СПАСИБО – всем тем из вас, кто внес свой посильный вклад в нашу Шляпу на издательские проекты. К концу мая общая сумма этих вложений составила 122 тысячи с половиной рублей. К этому моменту известный всем кризис привел к тому, что мое издательство "Торобоан" из-за невыплат книготорговцев остро задолжало 200 тысяч рублей типографии, печатавшей мою "Комическую атаку" без предоплаты. И вот – пришлось пустить все эти 122 тысячи на срочное покрытие долга, хотя бы неполное. Типография не в претензии, можно работать дальше. Таким образом, дорогие друзья, благодаря вашей поддержке один из моих издательских проектов уже состоялся. Поклон вам!
|
